Он замолчал, улыбаясь.
— Ах да, — сказал Ингрэм. — Я уже понял, что в этом городе не бывает секретов.
— Кроме того, в тишине пустыни голоса разносятся очень далеко. Так что я услышал, что сегодня, возможно, вы будете очень спешить!
— То есть весь город скоро узнает о том, что Моффет сказал мне?
— Город? Возможно. Коричневая часть города узнает, будьте уверены! Можете в этом не сомневаться!
— Скажите, а что вы сделали бы на моем месте, брат Педро?
— Я бы не медлил. Сейчас же упаковал бы вещи и покинул бы город до заката. По правде говоря, еще до заката я был бы на приличном расстоянии от города.
Ингрэм покачал головой.
— Вы так не думаете на самом деле, — сказал он. — Если бы вам поручили подобную миссию, вы бы не дезертировали!
— Это самый прямой способ выполнить свою миссию, — возразил монах. — Даже если бы я не заботился о себе, то все равно бы уехал.
— Почему?
— Потому что мне показалось бы очень неправильным допустить, чтобы другой человек совершил смертный грех, подняв на меня руку. Если вы останетесь, Рыжий Моффет нападет на вас. Он пообещал это. И ничего на этой земле не помешает ему выполнить это обещание. Это закон, по которому он живет. Я понимаю это и, следовательно, никогда не встану искушением на его пути!
— Убежать от него? — спросил Ингрэм. — Но я не могу это сделать!
— Почему? — доминиканец серьезно посмотрел ему в глаза. — Потому что вы думаете, что это неправильно, или потому что вас заботит общественное мнение?
Ингрэм поднял голову.
— Общественное мнение? Вовсе нет!
— Боюсь, что вы имеете в виду «да», — без тени улыбки сказал Педро.
— Ну, может быть, и так. Я не хочу, чтобы люди называли меня трусом!
— А, — сказал собеседник, — вижу, для вас наступило трудное время. Для моей более гибкой натуры выход казался бы совершенно ясным. Но для вас — нет, для вас все по-другому! Однако я понимаю. Гордость — это упрямое чувство. Будет ли она поддерживать вас перед лицом этой бури?
— Будет! — уверенно сказал Ингрэм.
— Хорошо — тогда скажите мне, что я могу для вас сделать, брат?
— Ничего, — Ингрэм пожал плечами. — Что вы можете?
— Очень многое. Допустим, я обращусь за помощью кое к кому из своих соплеменников, живущих в этом городе.
— И что с того?
— Многое может из этого получиться. Например, они могут прийти к мистеру Моффету среди ночи и заставить его уйти из города…
Ноздри священника раздулись в порыве ярости, которую он подавил мгновенным волевым усилием. Он вспомнил мощную фигуру Моффета, его длинные сильные руки. И висевшие по бокам пистолеты в поношенной кобуре, отполированные не специально, а от частого использования.