Говорят, что четвертый день всегда самый трудный при соблюдении голодной диеты. Если бы я смог пройти его благополучно, остаток месяца прошел бы легче. И я провел его, съев за завтраком яичницу и ломтик хлеба, подрумяненный на огне, цыпленка по–королевски за вторым завтраком и суфле из сыра за обедом. Это был не столь уж трудный день.
Я продолжаю пока программу суровой диеты, но привлекаю к каждому приему пищи новых людей. У каждого свои собственные идеи относительно диеты, и мне хочется их выслушать! Главное — не оставаться в одиночестве! Нам необходимы друзья. Если б не было людей, которые меня ободряют, я не мог бы даже представить, что справлюсь с тем, что делаю.
Городской совет Нью–Йорка только что впервые утвердил закон о контроле над шумом. Ожидают, что противошумная программа начнет осуществляться в ближайшие два года. Как относятся к ней ньюйоркцы? Мне захотелось прогуляться по городу и узнать это.
Первый человек, с которым произошел разговор, спускался по авеню Америка.
— Сэр, что вы думаете по поводу нового противошумного закона, который уже утвержден?
— Что вы сказали?
— Я спросил, как вы относитесь к плану мэра города запретить всякий бом и гром в Нью–Йорке?
— Если он собирается запретить ром, это меня не трогает. Я пью водку и джин.
— Не ром, а гром! Он хочет снизить в Нью–Йорке децибелы[46].
— Нс знаю ничего об этих децимелах, но хорошо знаю мэра. Он снизит децимелы и повысит налоги!
— Весьма вам благодарен, сэр.
— Моя жена пьет ром, и я не уверен, что ей все это понравится, — добавил он, расставаясь со мной.
Я направился по Пятой авеню и заговорил с дамой, которая тащила хозяйственную сумку.
— Отдел охраны внешней среды Нью–Йорка объявил войну шуму, — сказал я. — Нравится ли вам это решение?
Ее губы зашевелились, но на улице стоял такой грохот, что ничего не было слышно.
— Что вы сказали? — крикнул я.
— Я сказала, что голосую за республиканскую партию.
— Да меня совсем не интересует, за кого вы голосуете. Мне хочется узнать, что вы думаете относительно шума.
— А что, он удрал?
— Он не может удрать. Шум — это проблема, а не человек! — завопил я.
— Ничего об этом не знаю. Я живу в Бруклине.
Тут подошел полисмен и спросил:
— Почему вы кричите на эту леди?
— Я вовсе не кричу на нее. Я только задал ей простой вопрос.
— Почему вы кричите на меня? — раздраженно спросил полисмен.
— Я вовсе не кричу. Простите, но я повысил голос потому, что она меня не слышит…
— В Нью–Йорке каждый вынужден кричать. Уж такой это город!
— В том‑то и дело, — ответил я. — Потому‑то я и спрашиваю людей, что они думают о новом противошумном законе.