Джесси смотрела в телескоп, забыв обо всем, кроме маленького диска солнца. На него уже можно было смотреть, не щуря глаза. Темный полумесяц справа теперь разросся и закрыл почти все солнце – только слева остался тоненький яркий серп.
Взгляни на озеро, Джесси!
Она посмотрела туда, и ее глаза, спрятанные за темными стеклами очков, широко распахнулись. Она так увлеклась исчезающим солнцем, что ничего вокруг не замечала. Мягкие пастельные краски стали теперь еще бледнее – казалось, что она смотрит на старинный акварельный этюд. Странные сумерки опустились на озеро Дак-Скор в середине дня. Они одновременно и завораживали, и пугали десятилетнюю девочку. Где-то в лесу негромко ухнул филин. Джесси вздрогнула. По радио закончилась рекламная пауза и запел Марвин Гей: О-о-о, слушайте все, и особенно вы, девчонки… как тяжело быть одному, когда любимой нет рядом…
В лесу опять ухнул филин, и Джесси снова испуганно вздрогнула. На этот раз Том обнял ее, и она с радостью прислонилась к его груди.
Мне страшно, пап.
Скоро все кончится, милая. И скорее всего ты больше уже никогда не увидишь ничего подобного. Так что ты лучше смотри, ничего не бойся и наслаждайся моментом.
Она посмотрела в телескоп и не увидела ничего.
«Друзья говорят, что я слишком сильно люблю…»
Пап? Папуля. Оно исчезло. Можно я…
Да, теперь можно, но когда я скажу «хватит» – это значит хватит, и ты не будешь спорить, поняла?
Она все поняла. Ведь она знала, что можно сжечь сетчатку и даже этого не почувствовать, а потом будет уже слишком поздно, чтобы как-то помочь. И это было гораздо страшнее старого филина в лесу. Но даже такая опасность не заставит ее упустить – возможно, единственный в жизни – шанс посмотреть на полное солнечное затмение хоть одним глазком.
Но кажется мне… кажется мне… – с фанатичным жаром пел Марвин, – что только так и надо любить…
Том Махо дал дочери одну кухонную прихватку и три сложенных вместе стеклышка. Он тяжело дышал, и Джесси вдруг стало его жалко. Да, он тоже испугался затмения, но он был взрослым и, конечно, никоим образом не должен был показывать свой страх. Похоже, быть взрослым – очень тяжело. Она хотела обернуться и успокоить его, но потом решила, что ему будет только хуже, и он почувствует себя глупо… Джесси прекрасно это понимала, ведь она сама больше всего на свете ненавидела чувствовать себя глупой. Она взяла стеклышки и поднесла их к глазу.
Так что, девочки, согласитесь, так быть не должно. И я хочу слышать от вас только «Да», – надрывался Марвин.
То, что Джесси увидела через стеклышки…