– Я не беременна? – выпалила она.
Он вздрогнул. На лице появилось странное напряжение, словно он изо всех сил пытался подавить какое-то сильное чувство. Страх или грусть – подумалось ей тогда. И только теперь, спустя столько лет, до нее дошло, какие чувства пытался сдержать отец: взрыв безудержного смеха от облегчения. Наконец он взял себя в руки и поцеловал ее в кончик носа.
– Нет, малышка. Конечно, нет. Мы ведь не делали то, от чего женщины могут забеременеть. Ничего подобного не было. Я просто чуть-чуть повозился с тобой, вот и все.
– Ты меня приласкал. – Джесси прекрасно помнила, что сказала именно эти слова. – Мне было страшно, и ты меня приласкал.
Он улыбнулся:
– Да, вот именно! Ты просто прелесть, малыш. Ну что, все уже решено? Тема закрыта?
Она кивнула.
– Ничего подобного больше не будет… и ты это знаешь, да?
Она снова кивнула, но ее улыбка поблекла. Его слова должны были ее успокоить, и она действительно вроде бы успокоилась, но и испугалась тоже – может быть, потому, что его голос звучал как-то уж слишком угрюмо, а во взгляде читалась какая-то странная грусть. Она помнила, как схватила его руки и сжала что было сил.
– Ты все еще меня любишь, папа? Несмотря ни на что, ты меня любишь? После того, что случилось?
Он кивнул и сказал, что любит, и даже сильнее, чем прежде.
– Тогда обними меня крепко-крепко.
И он обнял ее, но теперь Джесси вспомнила кое-что еще: теперь он больше не прикасался к ней нижней частью тела.
Ни в тот раз, ни потом. Больше уже никогда, – подумала Джесси. – Во всяком случае, я не помню, чтобы такое было. Даже когда я окончила колледж и во второй раз в жизни увидела слезы у него на глазах, он лишь приобнял меня, по-старушечьи отклячив зад, чтобы – не дай Бог – не прикоснуться ко мне промежностью. Бедный, бедный папа. Думаю, что никто из его коллег и деловых партнеров ни разу не видел его таким взволнованным и смущенным, каким его видела я в день затмения. Столько боли и переживаний… и из-за чего? Из-за какого-то сексуального эпизода, который и гроша ломаного не стоил. Господи, что за жизнь. Что за херовая жизнь.
* * *
Она принялась машинально сгибать и разгибать руки, чтобы разогнать кровь. Сейчас примерно около восьми утра. Она прикована к кровати уже почти восемнадцать часов. Из рубрики «невероятно, но факт».
Тут проявилась Рут, причем настолько внезапно, что Джесси даже подпрыгнула от неожиданности. В ее голосе сквозило неприкрытое отвращение:
И ты до сих пор его оправдываешь? Винишь во всем себя, а он как бы и ни при чем? После стольких лет, до сих пор… Чудно!