Почти у каждого оскверненного тела не хватало кисти или стопы, а то и целой руки или ноги, а в нескольких случаях – головы или половых органов. Экспертизы показывали, что преступник пользовался топором, мясницким ножом и набором скальпелей для более тонкой работы. И у него это здорово получалось. «Талантливый любитель, – сказал Брендону один помощник шерифа из округа Чемберлен. – Я бы ему не доверил мой желчный пузырь, но с операцией попроще, например, бородавку срезать на руке, он вполне справится…»
В нескольких случаях он вскрывал тела и/или черепные коробки и набивал их экскрементами животных. Но чаще всего были случаи сексуального осквернения. В том, что касалось украсть драгоценности, вырвать зубы или отрезать уши, он был самым обыкновенным преступником, но когда он отрезал половые органы – и вступал в половые сношения с мертвыми, – он вел себя как джентльмен.
Может, поэтому мне так и повезло.
В первый месяц после того, как я спаслась из нашего дома на озере, я очень много узнала о том, как работает провинциальная полиция, но это было ничто по сравнению с тем, что я узнала за последнюю неделю. Поразительно, насколько скромными, рассудительными и тактичными могут быть полицейские из небольших городков. Я так думаю, что если ты знаешь по имени всех, кто живет на твоем участке, и многие приходятся тебе родней, то скромность и рассудительность становятся для тебя совершенно естественными – ну, типа как необходимость дышать.
Мое дело – как раз пример такой скромности и рассудительности. А дело Жобера вели совсем по-другому. Следствие длилось семь лет, и в нем было задействовано очень много людей – два отдела полиции штата, четыре окружных шерифа, тридцать один помощник шерифа и Бог знает сколько местных полицейских и констеблей. Долгое время у них не было никакой зацепки, а в 1989 году преступнику придумали имя – Рудольф Валентино[34]. Это было, что называется, громкое дело: о нем говорили в Окружном суде, обсуждали на спецсеминарах и даже в обеденные перерывы. «Но в итоге мы его прищучили, – сказал Брендону один полицейский – кстати, тот же самый, который ему рассказал про отрезанные носы. – Но иначе и быть не могло. Такие парни, как мы, всегда вычисляют таких уродов, как этот Рудольф. Просто надо настроиться и как следует все обдумать. Причем никогда не знаешь, когда все детали сложатся в единую картину. Ты можешь спокойно сидеть во дворе, гамбургеры кушать или обсуждать это дело с приятелем из другого отдела, когда он зайдет к тебе выпить пивка… и тут вдруг – бац, и все встало на место».