Хотя соотношение было один к трем, конным воинам приходилось нелегко. Варвары, понимая всю безысходность своего положения, кидались в безнадежные атаки с яростью берсеркеров. Мы же, оставив место схватки позади, продолжили движение к реке. На сегодня с нас крови было достаточно.
(*1 Песня на стихи австрийского поэта Рудольфа Грейнца (в переводе Е. М. Студенской)
Глава 4
Четыре по сто пятьдесят или история одного подзатыльника
Остановились мы лишь на пологом склоне берега реки. Несколько минут салон машины напоминал музей восковых фигур: ни движения, ни звука. Лишь равномерно под капотом шумел двигатель на холостых оборотах.
— Минус тридцать шесть, — сказал как бы в пустоту Андрей и заглушил двигатель.
Лучше бы он этого не делал. Оглушающая тишина навалилась на нас. Казалось, что она сейчас раздавит тебя. Заставит, как пружину, сжаться до предела. Мне даже стало тяжело дышать.
Я рывком открыл дверь машины, и теплый воздух ударил мне в лицо. Выбравшись, я глубоко вдохнул. Каким же сладким он мне показался. Я даже прикрыл глаза от удовольствия. Сделав еще несколько глубоких вздохов, я понял, что у меня начала кружится голова. И сел, оперевшись спиной на колесо 'Барсика', став массировать виски.
Пытаясь связать последние события в единую картину и найти логическое объяснение всему происходящему, я снова и снова прокручивал в голове наше скоростное ралли наперегонки со смертью.
Каждый из моих друзей пытался сбросить навалившееся напряжение по–своему. Алексей сидя в машине, молча бился головой об мягкий подголовник сиденья, всегда сдержанный Толик матерился, переворачивая что‑то в багажнике. Андрей же рыдал на капоте машины, обнимая ее и постоянно твердя:
— Барсик, родной мой!
Было тяжело и необычно видеть Андрея в таком состоянии. Как, впрочем, и всех остальных. Не знаю, как я сам выглядел в этот момент — наверное, не лучше. С одной стороны, произошедшее никак не хотело укладываться в голове — готов поспорить, что не только у меня. С другой же… Такое впечатление, что мы все восприняли случившееся как что‑то… Обыденное? Нет. Скорее неизбежное. Хотелось уподобиться Лёхе и тоже побиться головой обо что‑нибудь. Чтобы отвлечься от столь навязчивой идеи, я перевел взгляд на 'Барсика'.
Да уж, автомобилю досталось, весь в копоти, подпалинах, с помятым и поцарапанным капотом, он мало напоминал машину, которая выехала вчера утром из гаража. Но все же, Барсик спас нас, выдержав безумную гонку, в очередной раз доказав, что наш автопром еще может делать надежные машины.
Сегодня мы стали невольными участниками битвы и под колесами нашего автомобиля погибло много людей, но нереальность всего происходящего и шок смягчали ощущения вины от совершенных нами убийств. Да и на фоне сегодняшней битвы, наши «минус тридцать шесть» были лишь песчинкой в море. Оправдывая себя тем, что мы просто пытались выжить, я более–менее успокоил себя. Но понять и принять в полной мере, что же вообще с нами произошло, мне не удалось.