– Ян Саныч, как вам мой прикид? – внезапно спросила она.
– Бесподобно, – ответил он, не отрываясь от истории болезни.
– А чего все говорят, что я на шлюху похожа?
– Не знаю, Светик. Лично мне ты гораздо больше напоминаешь монашку.
– Так мне чего, имидж, типа, сменить?
– Первый раз слышу от вас, Светлана Эдуардовна, здравые речи, – включился в беседу Эрнст Михайлович. – Если вы соблаговолите прикрыть лишние десять сантиметров своих прелестей сверху и снизу, ваш облик только выиграет.
Света задумчиво вынула из ушей серьги, стерла носовым платком рубиновую помаду с губ и зачесала волосы в гладкий хвост.
– Отстой, – произнесла она, глядя в зеркало.
– А по-моему, очень милая, свеженькая мордашка. – Ян попытался утешить подчиненную, а заодно убедить ее приходить на службу в приличном виде. – И знаешь, Света, мало кто из мужчин реально западает на женщин с заголенными ногами. Не спорю, на такие ножки, как у тебя, смотреть приятно, но и только. Заценил, полюбовался и пошел дальше. А вот когда не знаешь, что там скрывается под юбкой…
– Тихо, тихо, Ян Саныч, не распаляйтесь. – Светка похлопала его по плечу. – Не надо мне по ушам ездить, рассказывать, как мужика подцепить. Мне это ни к чему. Давайте лучше о деле. Вы, когда с пианисткой беседовали, насчет бабок на развитие отделения говорили?
– Говорил.
Светка горестно покачала головой:
– Ой, хреново-то как! Она ведь подкрепление из тылов вызвала, я в холле видела. Такая тетя, что в кошмаре не приснится. Зубы там, где не надо, растут. С такой левые бабки выбивать себе дороже обойдется.
– От кого я слышу такие пораженческие речи? От человека, который призывает меня доить всех подряд, невзирая на социальный статус! От человека, который пытается убедить меня, что можно и должно хамить больным и что их жалобы не имеют ровно никакого значения! Ты, Светка, наоборот, должна радоваться, что тебе предстоит схлестнуться наконец с достойным противником, а не с до смерти напуганной старушкой.
– Ян Саныч, если бы вы увидели этого достойного противника, то сейчас сидели бы под столом, мелко дрожали и выли бы на луну. Короче, я предупредила.
– А что прикажешь делать? – завопил Ян. – Ну ладно, потолок пусть нам на головы упадет, не жалко. Белье все в дырах – тоже ничего, большинству наших больных это безразлично: они давно пропили последние мозги и не соображают, где находятся. Но без хороших инструментов как работать? В операционной ножницы все тупые, как я не знаю что, зажимы в руках ломаются. А администрация денег на это не дает, говорит, сами заработайте! На ком, интересно, я заработаю? На пенсионерках? На бомжах? Эта бабушка – единственная во всем отделении, у кого есть родственники, желающие помочь.