— Мне пора запирать бутик.
— Какой симпатичный, — проговорила Анна и приблизилась к стене. — Мне он нравится. Очень приятный костюм. Особенно цвет.
— Я уже хотела отобрать его для распродажи. Он висел у окна и немного выгорел от солнца, видите, вот тут пятнышко на плече. Какой у вас размер?
— По-моему, двенадцатый.
— Почему бы вам его не примерить?
Анна робко улыбнулась.
— Да, спасибо. А у вас есть к нему какая-нибудь подходящая блузка?
…В четверть шестого миссис Кенуорт привезла Анну к себе домой. Трэвис тут же позвонила в местную полицию. У нее теплилась надежда, что там до сих пор сохранился документ с записью обращения к ним миссис Кенуорт и, возможно, им известен адрес в Манчестере.
Миссис Кенуорт жила в добротном муниципальном доме. Квартира показалась Анне безукоризненно чистой, хотя и нестерпимо душной. Миссис Кенуорт открыла дверь в бывшую комнату своей дочери.
— Я здесь все сохранила, ни одной вещи не тронула. А вот ее фотографии.
Она указала на снимок удивительно хорошенькой темноглазой девочки верхом на пони, затем на другую фотографию, где эта девочка уже превратилась в подростка, тоже на редкость привлекательного.
— Я по-прежнему часто сюда захожу, сажусь и разговариваю с нею.
Комната стала гробницей, пропитанной слабым запахом духов. Анна поглядела на кровать с розовым покрывалом в оборках, на подобранные ему в тон розовые подушки и коллекцию кукол, тоже в розовых платьях. В белом с золотом гардеробе до сих пор висели платья мертвой девушки, хотя всю сознательную жизнь она провела вне дома.
— После этого я ее ни разу не видела. Она прислала мне рождественскую открытку из Лондона. Сказала, что работает в доме моделей и вернулась к прежней профессии. У нее были такие прекрасные карие глаза, — с болью прошептала миссис Кенуорт, передав Анне еще одну фотографию.
— Да, она была хороша собой, — согласилась Анна и взяла снимок.
Он был сделан профессионалом. Казалось невероятным, что эту очаровательную девушку нашли мертвой на дальней пустоши и сумели опознать лишь по имплантированной груди. Весь мир мог бы лежать у ног дочери миссис Кенуорт, но ее убили в тридцать четыре года, а ее красота почти поблекла после нескольких лет проституции, жестокого насилия и злоупотребления наркотиками.
Миссис Кенуорт подняла глаза и призналась Анне:
— Когда в полиции мне сказали, что она проститутка, я им не поверила.
У Анны зазвонил мобильный телефон, испугавший обеих женщин. Она извинилась и скороговоркой указала шоферу, куда ему нужно подъехать. Когда Анна наконец уселась в патрульную машину, то испытала облегчение. Душные комнаты и мучительная тоска матери морально опустошили ее, напрочь лишив энергии.