- Простите? - переспросила Элен.
- Они врываются в опустевшие квартиры. Совет пробует заколачивать, но это бесполезно. Так или иначе, они туда влезают. Используют вместо туалетов и еще пишут гадости на стенах. Опять же устраивают пожары. Тогда никто не может въехать обратно.
Сказанное возбудило любопытство. Отличаются ли существенным образом граффити внутри от тех, что снаружи? Это определенно стоит исследовать.
- А здесь, поблизости, вы знаете какие-нибудь такие места?
- Пустые квартиры, говорите?
- С граффити.
- Прямо возле нас одна или две, - охотно отозвалась женщина. - Я из Баттс Корта.
- Вы могли бы их мне показать? - спросила Элен.
Женщина пожала плечами.
- Кстати, меня зовут Элен Бучанан.
- Анни-Мари, - ответила родительница.
- Я была бы очень признательна, если бы вы указали одну из таких пустых квартир.
Анни-Мари, озадаченная энтузиазмом Элен, и не пыталась этого скрывать, вновь пожав плечами, она сказала:
- Там не на что особенно смотреть. Только еще больше этой дряни.
Элен собрала снаряжение, и они пошли бок о бок сквозь перекрещивающиеся коридоры. Хотя все вокруг было приземистым, дома не больше пяти этажей в высоту, воздействие окруженных домами четырехугольных дворов рождало ужасающее чувство клаустрофобии. Лестницы и аллеи - мечта воров - изобиловали глухими углами и скудно освещенными подворотнями. Мусоропроводы, по которым с верхних этажей скидывали мешки с отходами, давно были заперты, потому что во время пожаров действовали как воздушные шахты. Ныне пластиковые мешки с мусором высоко громоздились в коридорах, многие разодраны бродячими собаками и содержимое разбросано по земле. Запах, неприятный даже в холодную погоду, в разгар лета должен был сшибать с ног.
- Мне туда, - сказала Анни-Мари. - В тот, с желтой дверью. - Потом она указала на противоположную сторону двора. - Пять или шесть домов от самого конца, - сказала она. - Два из них уже несколько недель как пустые. Одна семья переехала в Раскин Корт. Другая удрала посреди ночи.
Она повернулась к Элен спиной и покатила Керри, который тянул за собой длинную нитку слюны, свисающую на бок коляски.
- Благодарю вас, - крикнула Элен вслед. Анни-Мари через плечо быстро взглянула на нее, но не ответила.
Со все возрастающим предвкушением, Элен проходила вдоль ряда одноэтажных особнячков, хотя многие из них, пусть и обитаемые, и не напоминали жилье. Шторы плотно задернуты; молочные бутылки у порогов отсутствовали, даже детских игрушек, которые обычно забывают там, где играли, не было. Здесь и впрямь не было ничего, связанного с жизнью. Однако было больше граффити, отвратительно наляпанных на дверях домов. Она разрешала себе только небрежно взглянуть на надписи, отчасти потому, что боялась, вдруг как раз в тот момент, когда она будет изучать намалеванную на них отборную ругань, двери распахнутся, но больше потому, что горела желанием увидеть, какие еще откровения могут поведать пустые дома.