Потом были многочисленные и однообразные поздравления, меня знакомили с какими-то людьми, но их было столько, что я не запомнила ни одного имени. Затем праздничное пиршество: длинный стол накрыли в большом зале, располагавшемся на первом этаже. Я почти ничего не ела: во-первых, кусок не лез в горло; во-вторых, мешал корсет. Хватало того, что за столом приходилось сидеть, а природа требовала того, чтобы при этом я как-то дышала.
Потом, под веселые и подбадривающие возгласы гостей, от которых я краснею так, как не краснела, наверное, никогда в жизни, мы с Дамианом отправляемся наверх и закрываемся в моей опочивальне. В массивном канделябре на столе уже зажжены свечи. Кровать красиво застелена. Рядом на спинке стула висит белая ночная рубашка, в основном состоящая из кружев. При взгляде на нее меня начинают раздирать противоречивые чувства. С одной стороны, бесконечный восторг: хочется схватить ее и надеть прямо сейчас. С другой – смущение. В такой рубашке я и в одиночестве бы краснела, не то что в присутствии мужчины.
А Дамиан как ни в чем не бывало подходит ко мне со спины и начинает возиться с моим поясом. У меня все замирает внутри. Тело деревенеет. Он избавляется от пояса, обходит меня и принимается расстегивать пуговицы-жемчужины на моей блузе. Что он делает?!
Ехидный голос в моей голове насмешливо вопрошает: а чего ты, собственно говоря, дорогая, ожидала? Договоренность? Да мало ли о чем вы там договаривались! Кто это слышал? Он теперь твой законный муж, перед людьми и – кто бы сколько ни морочил тебе голову на предмет фиктивности брака – даже перед богами. Он в своем праве. Кому ты сможешь пожаловаться? И что скажешь? «Он обещал этого не делать»? Тебя только на смех поднимут и будут правы.
– Да что ты вся напряглась, как монашка? – раздраженно спрашивает Дамиан. Я ничего не отвечаю. Стою, сцепив перед собой руки. – Ах да, забыл, ты же монашка и есть, – фыркнул он. – Хочешь всю ночь спать в этом платье? Сама ты его не снимешь, это тебе не пансионские наряды. А горничную я, извини, всему замку на потеху звать не собираюсь.
Я кивнула и, сжав зубы, попыталась расслабиться. Получилось плохо. Тело по-прежнему казалось одеревеневшим. Но я позволила Дамиану расстегнуть все пуговицы и отвела руки назад, чтобы легче было высвободить их из рукавов.
Отбросив блузу на кровать, он снова встал у меня за спиной. Его рука опустилась на мою талию, по ходу дела скользнув пальцем по лопатке, и он занялся корсетом. Помимо шнуровки, были еще какие-то крючочки, и Дамиан расстегнул их, быстро пробежав пальцами по моей спине. Орудовали пальцы вполне умело. А у меня почему-то по телу пробежали мурашки. Вероятнее всего, от страха.