— Что я? — вскинулся декан возмущенно.
— Вы могли бы ему помочь.
— Это как же?
— Напишите поручительство, что хорошо знаете этого студента, просите за него. Укажите, что он перспективен, талантлив, гениален, — словом, защитите его как отец родной, да заодно объясните, чтоб глупостями не занимался.
— Но ведь я его не знаю, — возразил Тёма.
— Знаете, — заметил инженер равнодушно, — у него, видите ли, имя еще такое необычное — Савватий.
— Мне это ничего не говорит.
— Бросьте, Артем Михалыч, ну, ей-богу, скучно.
— Это вы бросьте. Вы забываетесь, кажется, с кем говорите.
— Ну хорошо, — сказал инженер насмешливо, — и вы, разумеется, станете утверждать, что взяли этого парня с полупроходным баллом, потому что у него, ну, например, подходящее социальное происхождение. Так?
— Это не ваша забота, — отрезал Смородин и встал.
Но инженер и не думал уходить.
— А кстати, как так получилось, что ему последнюю — тройку поставили? Недоглядели, Артем Михалыч?
— Идите вы знаете куда!
— Н-да, — проговорил инженер после некоторого молчания, — я вас, кажется, недооценил. Эдак вы, мил человек, далеко пойдете. Надо ж, глазом не моргнул. Да отчислят его, поймите вы, отчислят. А может быть, еще что похуже сделают.
— Вы сделаете, — сказал Тёма жестко.
— Да, мы, — согласился инженер, вздохнув, — злая баба Бабариха.
— Кто, кто?
— Это я так. — Инженер поднялся, но возмущенное и даже несколько спесивое выражение декана его насторожило. — Послушайте, вы что хотите сказать, вы, может, ничего не знаете?
— Чего еще я не знаю?
— И она вам ничего не написала? Просто отправила его сюда, и все?
— Да кто «она»? Что за идиотская манера загадками изъясняться?
— Боже мой, — пробормотал инженер, — как я сам об этом прежде не подумал? Да ведь вы с вашим характером, наоборот, все бы сделали, чтобы только он сюда ни под каким видом не поступил. Слушайте, но должны же вы были в таком случае хоть что-то почувствовать, как-то догадаться. Вы же смотрели его личное дело. Ну, вы даете! Артем Михалыч, вы верите в судьбу? — спросил он вдруг с интересом.
— Не морочьте мне голову!
— Охота была, — усмехнулся инженер, к которому вернулась прежняя самоуверенность и безмятежность, — я только хочу поставить вас в известность, как частное лицо, заметьте, что студент, о котором мы так мило потолковали, — это ваш сын, Артем Михалыч.
Тёма побледнел, его руки непроизвольно сделали протестующий жест, готовы были сорваться какие-то слова, но инженер торжественно и строго покачал головой.
— Артем Михайлович, мы имеем дело только с проверенными фактами. Его мать Настасья Васильевна Кованова проживала в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году в Белозерске, где вы находились в это время на практике, а весной следующего года в Воркуте у нее родился сын.