Человек познает себя до конца
…Он шагал крупным размашистым шагом. Снег, выпавший прошлой ночью, прикрыл желтый покров из листьев. Ночь была довольно светлой, и Баров легко ориентировался на местности. Четыре часа назад, едва стемнело, Алексей добрался до деревни Любяны. Он осторожно прошел мимо избы Даши Комаровой: в окнах было темно, траурно висели на окнах черные занавески, которые, наверно, не снимались с похорон Даши. Возле избы старосты Волчка он остановился и прислушался. Где-то на краю деревни тявкнула собака и сразу же смолкла, видимо догадавшись, что она одна осталась на всю деревню. Алексей вошел во двор и поднялся на крыльцо, чуть помедлив, толкнул дверь ногой. Она оказалась запертой. Он громко забарабанил в нее кулаком.
— Кто это? — испуганно спросил сиплый голос.
— Гестапо! Открывай, живо!
За дверью завозились, зашаркали. Загремел засов. Баров толкнул дверь и автоматом уперся в грудь Волчка.
— Иди в комнату, паразит.
Волчок затрясся и замычал что-то нечленораздельное. Алексей подтолкнул его и вошел следом. Там, посреди комнаты, в белой ночной рубахе глыбой стояла Волчиха.
— Время пришло рассчитаться за предательство! — сурово сказал Баров. — Такую душу загубил, гнида поганая! Кто убил Дашу Комарову?
— Я-я-я… — тянул, заикаясь, староста, — не уббивал!
— Кто? Я тебя спрашиваю! Говори! — крикнул Баров и тряхнул Волчка за воротник рубахи.
— Офицер из гестапо. — Ноги Волчка подкосились, и он сел на пол. — Лапин его фамилия. А второй — Фунт. Иосиф Фунт.
— Ты вызвал гестаповцев? Ну! — зло пнул он сапогом Волчка.
— Она лошадь отняла у меня! — запричитал староста. — Лошадь моя!
Алексей поднял автомат.
— Это тебе за Дашу, гад ползучий! — и нажал на спусковой крючок. Автомат рыкнул, блеснуло синеватое пламя. Волчок ткнулся головой в ноги. Краем глаза Баров заметил, как белая глыба качнулась ему за спину и взмахнула чем-то блестящим. Алексей выстрелил, и Волчиха с глухим вздохом опустилась на пол, звякнул о доски нож.
— Звери, звери, вот зверюги! — зло сплюнул Баров, перешагивая через порог.
Алексей нарушил приказ Русакова, но совсем не испытывал угрызений совести. Наоборот, в душе его поселилось спокойствие: он отомстил за Дашу! Командир дал ему задание побывать в городе и встретиться с Афанасием Ивановичем, который нащупал еще одну подпольную группу и хотел с нею связаться.
— Идешь прямо в город, никаких других дел! — приказал Геннадии Иванович, словно угадывая, что Баров замыслил что-то свое.
Накануне Алексей разговаривал с Васей Комаровым и пообещал ему при первом же удобном случае разделаться с Волчком. Вася бы и сам рассчитался с предателем, но он лежал в партизанском госпитале с перебитыми ногами.