Жан-Поль пренебрежительно сморщился:
— Божественный? Не понимаю! И что все находят в картинах этого голландца? Да, на аукционах они продаются за сотни миллионов евро. Но разве они того стоят? Какое-то массовое помешательство. Лично я считаю, что Ван Гог вообще рисовать не умел.
— Что?! — возмутилась я. — Да пусть у вас язык отсохнет! Или даже яйца! Как вы смеете такое говорить?! Вы полный профан в искусстве! Вы не признаёте очевидного! Надо быть слепым, чтобы так говорить! Да вы и есть полный слепец! Ван Гог ему не нравится… Рисовать он не умел… Да никто не чувствовал мир так остро, как он! Он пропускал сквозь себя всю боль человечества… Он рисовал сердцем и оголёнными нервами.
— Его картины — это каракули пятилетнего ребёнка! — упрямо возразил Жан-Поль.
Я схватила подушку и принялась лупить ею негодяя, приговаривая:
— Ван Гог — гений! Ван Гог — гений! Ван Гог — гений!
— Да успокойтесь же вы, дикая русская женщина! — заорал, смеясь, Жан-Поль. — Вы меня убьёте!
— А надо бы! Чтобы вы не говорили гадостей про Ван Гога! Плохо мы вас отдубасили в тысяча восемьсот двенадцатом году, не пошла наука впрок! Убить вас мало!
Я ещё пару раз ударила француза подушкой. В следующее мгновение он вырвал её из моих рук, схватил меня за локти и, ловко перевернув, подмял под себя. Его эрекция сделала бы честь двадцатилетнему юноше. Я ощутила, что меня вот-вот что-то проткнёт — и это отнюдь не кисть Ван Гога.
Глава 19
Трудно иметь дело с человеком, лишённым художественного вкуса!
— Из-за вас мы потеряли целый день! — пилила я Жан-Поля утром, когда мы, наспех перекусив, вновь отправились на поиски.
Сейчас мы стояли у дома с надписью на стеклянной витрине — «Комната Ван Гога» — и собирались войти.
— Если бы вчера вы хотя бы намекнули, хотя бы словечком обмолвились… Нет же! Вы упорно водили меня по развалинам, восхищались высотой колонн римского театра и видом грешников на портале Святого Трофима. А надо было произнести одно волшебное слово: Ван Гог! И я сразу бы вам сказала, где искать детей! Я уверена, Натка прорыла траншею в тех местах, где ступала нога художника. Проползла везде с лупой в руках, благоговейно поцеловала каждый камень. И я её понимаю.
— Вы ненормальные!
— А вы напрочь лишены художественного вкуса. Как можно не восхищаться Ван Гогом!
— Да запросто.
— Следующий раз я точно вас убью.
— Хорошо, — кротко согласился Жан-Поль. — Надеюсь, вы понимаете, что это не настоящая комната Ван Гога, — он кивнул на вывеску.
Мы вошли в здание.
— Как же так?
— Она воссоздана по его картинам. Настоящая комната Ван Гога в знаменитом «Жёлтом доме» на площади Ламартин не сохранилась, дом был разрушен бомбёжкой во время войны.