— Не… не альвы… алави… не поклоняться кровавый боги. Мы хотеть жить… на земля… вода не нравится жить… но мы жить… Алфар на земля… убивать моя стая и мы прятаться… — ихтиандр неожиданно скривилась, словно от приступа сильной боли, затем принялась ошалело барахтаться в воде и завывать. Я предпочел наблюдать с расстояния, держа необычное создание на мушке, ее знание земного языка неслабо насторожило. Это продолжалось минут десять, пока сирена не замерла, неподвижно распластавшись на воде. Я все же осмелился приблизиться к ней, ткнул пару раз дулом автомата спину, никакой реакции.
— Эх, была не была! — И вытащил русалку на берег. Рыбий хвост исчез, точнее слез, ихтиандр сбросила рыбью кожу подобно змее, на месте нижней рыбьей половины красуются стройные девичьи ножки. Кое-где до сих пор проглядывает зеленоватая чешуя. Мне б такую красавицу да в жены! По фигу на запах морепродуктов. Андерсен удавился бы от зависти, будь сейчас жив. И встретил русалку не какой-то фуфел-принц, а простой вояка, решивший позагорать на пляже, ведь целый день увольнения дали. В какой-то степени повезло этому Герману — один на необитаемом острове, в кампании красивой эльфорусалки-оборотня, из под зеленоватых волос высовываются острые ушки. Альвийка… не, алави, так она представилась. Меня захлестнул какой-то мандраж вперемешку с эйфорией, расскажу кому-то дома — ни за что не поверят. А Ленке так лучше не знать про данный инцидент.
— Живая значит… — пульс есть, пускай и едва заметный. Кто знает, какие у этих остроухих организмы и что для них нормально? После того, как я прикоснулся к шее пощупать пульс, русалка открыла глаза и вздрогнула, медленно приподнялась. С живым интересом принялась ощупывать свои ноги, они ей явно непривычны.
— Я первая алави… за много лун… оказаться на земля.
Не надо хорошо разбираться в инопланетянах, чтобы сказать: морская жительница испытывает схожие с моими чувства.
— Сама идти можешь? Или помочь?
— Ты помочь… учиться ходить долго… много-много время.
— Учти, находиться среди моей стаи может быть очень опасно, могут сделать больно. Они станут изучать тебя и твою стаю, а методы изучения у нас плохие.
— Вы изучение алави… алави изучение вы… Твоя стая интересный… нет… мммагия.
— Да, магии у нас нет, однако это не мешает нам убивать.
— Ты много говорить… об убивать… но ты не делать плохо мне.
— Потому что я не вижу в тебе опасности. Видишь эту штуку, — поднял я с песка АК-105. — Она убивает, делает больно. Когда ты появилась передо мной, я был готов в любой момент убить тебя.