— Когда выходим? — спросил я Митьку после обеда.
— Тебя сегодня не я, а Прохор домой отведёт, — последовал неожиданный ответ. — А у меня ещё тут дела есть.
Я ничего не ответил, хотя и удивился, какие такие важные дела появились у Хряка на мельнице. Узнав от Прохора, что выходим примерно через час, я пошёл на своё привычное рабочее место — на сеновал и, удобно устроившись, попросил комба дать мне всё, что нашлось по подполковнику Проценко.
Проценко имел все основания быть довольным жизнью. Машина у него была хоть без личного шофёра, зато та самая, обруганная лазаревским водилой, «Ауди», четырёхкомнатная квартира в элитном доме тоже что-нибудь значила. Квартирку эту Степан Петрович купил, конечно, не на подполковничью зарплату. Но деньги достались ему не путём каких-то махинаций — просто он продолжал быть правой рукой Лазарева, когда тот временно оказался за бортом. Подполковник не видел в таком раскладе ничего предосудительного, как и в том, что бывший шеф совсем неплохо платил за услуги. Стёпа прекрасно понимал, что уже достиг пика своей карьеры, и очень надеялся на гражданке остаться под крылом генерала.
Жена, прошедшая с ним весь этот долгий путь (сначала по гарнизонам, создавая биографию, потом по диким заграницам, зарабатывая чеки ВНЕШТОРГА), была путеводной звездой всей его карьеры. Нет, она не была дочкой большого начальника — Ниночка была из очень скромной семьи советских инженеров. После иняза пединститута её, не имеющую никаких связей, послали учительницей английского языка в небольшой городок, на обязательную отработку, где в местном гарнизоне проходил службу ст. лейтенант Стёпа Проценко. Нельзя сказать, что она очень запала на старлея, но лучше в этом захолустье не было. И когда встал вопрос — аборт или замужество — она выбрала второе.
А вот Стёпа увлёкся юной учительницей не на шутку, но, будучи человеком неглупым, что и показала дальнейшая жизнь, воспринял её согласие выйти за него замуж как аванс, который он должен отработать. И своим удивительным упорством добился от жизни максимума, а от жены уважения, переросшего с годами в тихую семейную любовь.
Конкретно по делу информация была не очень обильной, но достаточно красноречивой: с телефонов Проценко звонили Заринскому за пару дней до моего похищения, Болту в ночь захвата Игоря, и ещё были звонки в «никуда», точнее, по такой линии, по которой болы пройти до конца не могли. Кстати было подобное соединение и незадолго перед операцией спецотдела в Веретье.
Эти факты и то, что во время одной из заграничных командировок, подполковник работал в небольшой арабской стране в одно время с начинающим дипломатом Андреем Незнамовым, указывали на то, что инициатором столь массированной атаки был человек, с которым я хотел подружиться сегодня. Получалось, что я всё время решал частные, тактические задачки, проигрывая партию стратегически.