— Нет-нет, рейхсфюрер, послушайте меня, — снова попытался перетянуть одеяло на себя Каммлер. — Допустим, он побрызгает на англичан этой дрянью. Они же сумеют сдержать ее распространение и даже найдут способ противостоять ей. Более того, нанесут ответный удар. Нет-нет, мы должны обрушить на них всю мощь наших ракет. Сразу всех. Только это позволит нам…
— Всего несколько дней, Ганс. Всего пять, — успокоил его Гиммлер.
И Волленштейн понял: он недооценивал Печника. Каммлер не только рассчитывал наложить лапу на его бациллы, чтобы нашпиговать ими свои ракеты, он мечтал получить их в свое полное распоряжение. Это он убедил Гиммлера в том, что лабораторию в целях безопасности нужно перевести в вырытые им тоннели. Волленштейн не сомневался: стоит ему переехать в Тюрингию, как он тотчас окажется на вторых ролях.
— Завтра погода изменится. Самое позднее, послезавтра. Так говорят прогнозы синоптиков, — продолжил тем временем Гиммлер. — Так что никакого вторжения не будет. Каммлер, ничего не случится, если мы дадим ему несколько дней. Тем более что ваши ракеты тоже еще не готовы. Муравьи Геринга трудятся отнюдь не с тем усердием, какое вы мне обещали. И если герр доктор сможет довести до конца свои опыты с опылением, мы, так и быть, посыплем головы англичан еще до того, как те нанесут нам удар, и таким образом предотвратим высадку. Думаю, это стоит того, чтобы дать герру доктору еще пять дней.
Каммлер вытащил из пачки очередную омерзительную сигарету. Дрогнуло пламя зажигалки, кончик сигареты расцвел в темноте алой точкой. Потянуло дымом.
— Я выражаю свое несогласие, — заявил он Гиммлеру. — Но вы как хотите. — С этими словами Каммлер сделал затяжку, после чего выпустил струю дыма в сторону Волленштейна. — Но только до среды. И Адлер должен остаться. Потому что меры безопасности здесь никуда не годные. По идее, между зданиями должны дежурить часовые. За этими «могильщиками» нужен глаз да глаз, причем круглые сутки, — заявил Каммлер, указывая зажженной сигаретой на каменное здание, в котором хранились готовые к применению боеголовки. — Да эти ваши маки при желании могут нагрянуть сюда в любое удобное для них время.
— За все время здесь не было ни единого случая, — возразил Волленштейн, умолчав, правда, про пропавших евреев, тем более что, с точки зрения формальной логики, пропажа имела место отнюдь не на его ферме.
— И тем не менее я настаиваю на том, чтобы гауптштурмфюрер остался здесь. Вдруг понадобится помощь, — произнес Каммлер и кивнул жирному сотруднику СД, который в этот момент продолжал попыхивать своей вонючей сигарой.