Ольга никогда не пробовала шампанского, она с удивлением следила за моими приготовлениями. Когда из бутылки с оглушительным хлопком вылетела пробка, Ольга сказала:
— Давай сделаем по глотку шампанского и поцелуемся. Я видела это в одном фильме.
И она поцеловала меня, осторожно перелив в мой рот вино. Действительно ли она видела это на экране?
— Твоя любовь кажется мне чудесным даром! Иногда я сомневаюсь, наяву ли все? Ты столько заставила меня ждать, столько времени могла пробыть без меня…
— Ты все еще сомневаешься? Но почему тогда я сегодня с тобой? Зачем же я пришла сюда?
«Зачем я пришла сюда?» Не говорило ли в ней желание? Может быть, она уже сдается?
Я бережно взял Ольгу на руки и отнес на диван в самом укромном уголке гостиной, уже окутанной сумерками. Она лежала как мертвая, с губ ее не слетело ни единого слова. Я пытался вызвать хоть кроху ответной нежности… Все было тщетно.
— Как же так? Как же так? — повторял я, не понимая сам, что говорю.
Ольга по-прежнему хранила молчание. Руки ее бессильно вытянуты вдоль тела, будто ею овладело полное безразличие ко всему, что происходит в мире живых людей. На ложе, подаренном мне в этот день судьбой, лежала не молодая и полная сил женщина, а сломанная ветка, дерево, принесенное откуда-то неиссякаемым потоком вечности.
Я жадно ласкал Ольгу. Мои руки скользили по ее телу, будили его, но оно оставалось холодным. От нее исходил аромат свежего плода, спелого персика, сорванного чьей-то грубой рукой. Запах этот кружил мне голову, путал мои мысли… Вокруг нас царила глубокая тишина. Ольга, как и прежде, молчала, была недвижна. В ответ на мои действия — ни слова протеста. Ни движения, которое означало бы согласие.
Ледяная скованность ставила меня в тупик. Ольга отдавалась моей воле. Но в руках у меня была живая кукла, лишенная каких бы то ни было чувств, ничего общего не имевшая с существом, с которым несколько минут назад я жарко говорил о любви. Единственным признаком жизни было ее прерывистое дыхание. Аромат дыхания обволакивал меня, казалось, его источает все ее тело, губы, волосы, грудь, щека, прижатая к моей щеке. Мои чувства, обостренные предвкушением столь желанной победы, не подчинялись приказам разума. Я понимал, стоит Ольге проявить малейшую нежность, произнести пусть слово, наша встреча не закончится полным крахом.
— Что же это такое? Что же это?..
Все было напрасно. Мое тело уже не подчинялось импульсам сердца. У меня не оставалось иного выхода, как признать свое поражение.
Я поцеловал Ольгу. Несколько минут спустя, надеясь вернуть ее к жизни, я предложил ей допить шампанское, которое мы только распечатали.