После разрыва дипломатических отношений со странами «оси» были приняты определенные ограничения для передвижения немцев, японцев и итальянцев внутри страны. За разрешением им приходилось обращаться в военное министерство. Когда я рассказал об этом Лаинесу и добавил, что мне хотелось бы съездить на побережье, адвокат с присущей ему любезностью немедленно ответил:
— Ничего нет проще! Одну минуточку!
Он позвонил секретарше и приказал немедленно соединить его с министром.
— Алло? Бернардо! — начал он. — Ну, как дела? Как поживает Сара? А малыш Сариты?
С другого конца телефонного провода он получил подробные сообщения о здоровье каждого из членов семьи министра и лишь после этого приступил к делу.
— Послушай, Бернардо, хочу попросить тебя об одном одолжении. У меня сейчас находится сеньор Б. К. Очаровательный человек! Наш общий друг, к тому же член клуба «Атлантик», честнейшая и достойнейшая личность! Естественно, такой же обязательный, как все семейство К. Он намеревается выехать на океанское побережье, мне очень бы хотелось, чтобы ты распорядился о пропуске для него.
Почти немедля последовало согласие, и дон Диего начал диктовать мои имя и фамилию. Затем он повернулся ко мне:
— Разрешение будет готово к четвергу. Вам придется лишь съездить за ним. Обратитесь прямо к министру, генералу Бернардо Бельо. Скажите, что вы — от меня.
Излишне говорить, что в указанный день пропуск был готов. Мне не пришлось даже беспокоить генерала. Конверт лежал у дежурного, которому, по всей вероятности, приказано было обойтись со мной особенно учтиво.
Мои новые друзья с полным правом могли сказать: «Государство — это мы», слегка переиначив известное изречение Людовика XIV: «Государство — это я».
Трудно было разграничить частную жизнь моих друзей из Ла Кабреры и их общественную деятельность. Нередко мне казалось, что они представляют в государстве какой-то совершенно особый класс, что их личное существование и заботы важнее государственных проблем и совершенно неотделимы от жизни страны.
Помню, в страну прибыл с визитом вежливости некий принц — глава государства. Естественно, ему были оказаны должные почести, проведены официальные приемы. Здесь считается, что только «избранные» обладают искусством принимать гостей «по-европейски» и только «избранные» достойны принимать принцев, в силу чего полномочия по приему и развлечению высоких гостей были поручены «государству в государстве», то есть Ла Кабрере. Принц расположился не в посольстве своей страны и не в официальной резиденции: один из моих новых друзей предоставил ему свою виллу. Другие также старались оказать гостю достойный прием: принц был приглашен на чай в загородную резиденцию, и хозяева одели слуг в костюмы средневековых стрелков. А некая дама даже велела отлить из золота ключ от своего дома и подарила принцу на память о визите в эту страну.