…Дорога резко поворачивала, и под сенью гигантских фламбуайянов, кроны которых пламенели огненно-красными цветами, возникали первые стены домов крохотного городка, увитые бугамбилией и лианой «ночная красавица». Вскоре мы уже въезжали на городскую площадь, где по воскресеньям, по окончании церковной службы, открывался базар. Мне доставляло удовольствие наблюдать, как те, кто отдыхал здесь в роскошных виллах, перебирали, прежде чем купить, горы экзотических фруктов, как затем вступали в бурные споры с продавцами, в результате которых последние сбавляли несколько мелких монет.
Именно в этом городке я узнал, что между Мьюиром и моим кузеном Фрицем существуют какие-то отношения. И раскрылось это в одно из воскресений. Мы уже собирались отправиться в модный местный отель, когда Мерседес — она была в курсе моего разлада с Фрицем — предупредила меня, что только что видела американца и моего кузена на террасе ресторана. Мы решили поехать в другое место. Раз уж зашел разговор о Мьюире, я посчитал нужным воспользоваться случаем и рассказал Мерседес о том, с каким презрением отзывался он о ее родине и ее народе.
— Проклятый «гринго»! — возмущенно воскликнула Мерседес, и я услышал в ее восклицании отзвук голоса Ольги. — Из всех иностранцев, приезжающих в нашу страну, они единственные всегда живут особняком — the American colony[10]. Получая жалованье от своего правительства или от крупных североамериканских компаний, тот или иной «гринго» никогда не станет рисковать своими деньгами. Никогда не начнет «дела», полагаясь лишь на свои силы и сообразуясь со своими возможностями. Американцы не заводят здесь друзей, не женятся на местных женщинах, не вступают с местными в торговые сделки, — не переставала возмущаться Мерседес. — Они не рубили здесь лес, не возделывали поля! Не создали ни одного предприятия, которое не явилось бы филиалом американской фирмы! А вот немцы — те внесли свой вклад в развитие нашей страны. Создали авиационные компании, распространили скотоводство, выстроили фабрики. Разве мы можем испытывать к осевшим у нас немцам ненависть только за то, что в стране, которую они покинули тридцать лет назад, сегодня существует жестокая диктатура?
Меня тронул взрыв негодования Мерседес, но я смолчал. Странное явление, по-видимому, представляли американцы в этом мире.
Мерседес продолжала:
— Моя золовка высказалась обо всем этом гораздо точнее. Вот что однажды она заявила: «Немцы помогли даже нашим старым девам избавиться от печалей…» А «гринго» только и занимаются тем, что снимают «сливки» с рабского почитания окружающих. И начало этому положили дамы высшего света.