Ой-ей! Ой-е, огуречки!
Все мы были человечки!
Превратили нас в рассаду
И готовят нас к салату!
Не хотим салатом быть
И собой ежа кормить…
— Как тебе нравится эта песенка? — спросил еж у Лизы. — Я сам сочинил ее, и теперь каждый вечер разучиваю с моими огуречными женами. Я считаю, что кушать гораздо приятнее, когда при этом для меня еще и поют. Так ты нисколечко не хочешь попробовать? Ну что ж, тогда я съем все один!
— Приятного аппетита, — прошептала Лиза — просто по привычке, потому что она была воспитанной девочкой.
— Спасибо! Все бы мне так. Хм! — смаковал еж закуску. — Какой нежный вкус у моей женушки!
Потом он ел и ел и ел — до тех пор, пока в миске не осталось ни единого кружочка. А когда кончил, то собрал всю свою посуду и сказал Лизе:
— Ну как, нравится тебе в ежовом царстве? Скоро я тебя тоже буду превращать. Я колдую очень просто: буду злить тебя, пока не позеленеешь, а потом посажу на грядке и начну хорошенько поливать, чтобы ты пустила крепкие корни. Надеюсь, через пару недель из тебя выйдет отменный салат. Уж тогда-то я тебе и порадуюсь! Но сперва мне надо поспать после обеда.
Тут еж завалился на бок и сразу же крепко уснул.
Лиза озиралась вокруг, соображая, как бы ей поскорее убежать сквозь колючие заросли прочь из владений старого ежа. Но нигде не было видно ни малейшего прохода. И вдруг она услышала, как огуречиха под номером 18, та, что раньше была синьорой Элеонорой Дузе, тихо заговорила:
— Лиза! Иди скорее сюда!
Лиза подбежала и наклонилась над огуречихой.
— Ты еще можешь освободить меня, — сказала та. — Только скорее выдерни меня из земли, пока я не пустила корни.
Лиза тянула и дергала изо всех сил. Наконец при очередном рывке стебель подался, и Лиза вместе с огурцом повалилась на землю.
— Тише! — сказала огуречиха. — Только бы еж не проснулся! А то он заколдует нас обеих! Теперь ты должна меня хорошенько обдуть и огладить, чтобы моя огуречность слетела с меня!
Лиза так и сделала, и чем больше она дула и гладила, тем больше огурец опять превращался в куклу. Наконец, Синьора полностью освободилась от своей огуречной природы — только на лице у нее осталось маленькое зеленое пятнышко, которое Лиза не успела сдуть.
Когда Лиза увидала, что обратное превращение так хорошо удалось, она хотела было освободить и других огуречных жен, но Синьора ее остановила.
— Оставь их, — сказала она. — Им уже не поможешь. Они давно сидят в земле и успели сильно переделаться в огурцы. А нам надо скорее бежать!
Лизе было очень жалко всех ежовых жен, но что поделать: они уже слишком обогуречились, и теперь им было суждено навеки оставаться огурцами и, в конце концов, угодить в огуречный салат. Это-то она хорошо усвоила…