Привела наверх. В других домах, в других квартирах мне бы не позволили это сделать. Но в этом городе — не обижайтесь на мои слова, комиссар, — бандиты часто бывают лучше полицейских. Те, кто живет бедно, спасается от опасностей и голодает, помогают друг другу. Мы выживаем за счет того, что крепко держимся все вместе. Потому что знаем, комиссар, если не будем помогать друг другу, никто нам не поможет. Поэтому Микеле живет ради меня и ради соседей по дому и переулку. Для людей нашего квартала. И он это знает, знает хорошо. Вот что вы увидели в его глазах.
Ричарди хорошо знал, как город поддерживает свое равновесие. И ему было больно осознавать, что эта женщина права, а он бессилен изменить существующее положение.
— Все произошло естественно. Микеле красивый, ласковый и добрый. Он тоже много страдал и страдает теперь. Он выздоровел и остался жить со мной. Я его люблю, он любит меня, и для нас обоих это было первый раз. Я поговорила с синьорой Лиллой, та поговорила с Лазио, директором сцены, а Лазио — с маэстро Пелози, дирижером оркестра. Никто не знал про меня и Микеле, я сказала, что моя подруга слышала, как он поет в каком-то маленьком ресторане. Его взяли сразу, как только услышали, у него ангельский голос.
В голосе Маддалены звучала гордость. Ричарди попытался понять, что она чувствует к Несполи. Привязанность, да, но не страсть.
— Его не взяли бы, если бы знали, что он живет с женщиной, на которой не женат. В этой среде такие порядки, комиссар. Поэтому он нашел себе другую квартиру и стал жить отдельно.
— Кстати, он переехал в другую квартиру имен но тогда, когда вы впервые встретили Вецци.
Удар подействовал, Маддалена на мгновение опустила глаза, потом снова подняла их, вызывающе взглянула на комиссара и сказала:
— Да, когда я встретила Арнальдо Вецци. Отца моего ребенка.
По Галерее пронесся порыв ветра, и от него задрожали стекла в кафе, словно природа хотела подчеркнуть слова молодой женщины театральным эффектом.
— Вы уверены, что отец он?
Маддалена грустно улыбнулась.
— Такую, как я, обязательно надо спросить об этом, да? Такая, как я, может иметь ребенка от кого угодно — от первого встречного. А ваша невеста не такая, верно? Своей невесте вы бы не задали такой вопрос.
Теперь уже Ричарди печально улыбнулся.
— Нет, не задал бы. Ни этот вопрос, ни другие. Простите меня и рассказывайте дальше.
— В тот день у синьоры Лиллы болела спина. На самом деле она просто не хотела работать с Вецци. С ним никто не хотел иметь дело. Когда он приезжал в Неаполь в предыдущий раз, кажется, два года назад, из-за него уволили двух человек, он сказал, что они ничего не умеют. Для него существовал только он сам. Мы сняли с него мерки для костюмов к «Паяцам», которые должны были сшить к нынешним спектаклям. Мы всегда так делаем, начинаем работать за два или три месяца до спектакля. Вецци приезжал на Рождество, а в январе приехала остальная труппа. Он был достаточно придирчивым, хотел видеть все: оборудование, мебель, все без исключения. И в первую очередь свои костюмы.