Молодая женщина мысленно вернулась на три дня назад и в сотый раз испытала боль.
— Я пришла к нему в гримерную. Он был уже в гриме, такой странный с лицом паяца. Но не могу сказать, что такой он мне не нравился. Он мне нравился всегда.
Он улыбнулся мне, но улыбка вышла беспокойная. Видно, его мысли витали далеко от меня. Я думала, что это из-за оперы. Великий певец потому великий, что всегда волнуется перед тем, как в очередной раз меряется силами со своим талантом. Я взглянула на него, улыбнулась и все сказала. Вот так, просто: «У нас будет ребенок». Он посмотрел на меня, а в руке продолжал держать пуховку для пудры, похоже, он меня не понял. А потом наморщил лоб и спросил, почему я не была осторожной. Я его не поняла, разве ребенок — не самое прекрасное, что есть в мире? Разве он не счастлив так же, как я? Он сказал, что мне не о чем волноваться, он даст мне деньги. Я не понимала, о чем он говорит. Хочет, чтобы я убила нашего ребенка? Разве он не потерял своего?
Он схватил меня за руку, больно впился ногтями. И крикнул, что не должен был позволять мне говорить о своем сыне. Я напомнила ему про его обещания, он же говорил мне, что мы всегда будем вместе.
Тогда он отпустил мою руку, отступил на шаг и засмеялся. Сначала тихо хмыкнул, как будто подумал о чем-то забавном. А потом смеялся все сильней и наконец захохотал безудержно. Говорил, задыхаясь от смеха:
— Я и ты вместе… такой, как я, и такая, как ты… Представляю вам свою новую жену, мадам Шью-Крою… Мой сын — сын портнихи… — и все смеялся, смеялся так, что согнулся пополам…
…И стоял, согнувшись пополам, на коленях…
…Он как будто сошел с ума, протянул руку вперед, словно указывая мне на дверь, ему было смешно смотреть на меня…
…И вытянул одну руку вперед, словно прогонял кого-то…
…И все смеялся, смеялся так, что у него потекли слезы из глаз. Он плакал от смеха!
…борозды от слез на щеках…
…И все не переставал смеяться! И я вдруг поняла, что мои чувства к нему изменились. Поняла, какой это лживый человек. Услышала, как Микеле пел на сцене. Я слышала его любовь и смех того паяца, который стоял передо мной. И почувствовала в своей крови ненависть, которая отравила меня.
…Я хочу крови, даю волю гневу, ненавистью кончилась моя любовь…
— Тогда моя рука схватила ножницы, которые висели у меня на шее, — мои портновские ножницы. И ударила его ими всего один раз, сильно, в горло. Не знаю, хотела я его убить или нет. Может быть, только хотела, чтобы он прекратил хохотать.
Удар ножницами. Вот чего не хватало, когда я увидел тебя. И удар был нанесен левой рукой, потому что ты левша, как моя Энрика. Значит, в правую сторону шеи паяца, который стоял напротив тебя. В сонную артерию…