Среди сыпучих песков и отрубленных голов (Гартевельд) - страница 19
Кибитка была очень просторна, и хотя с нами вместе вошло еще человек двадцать почетных текинцев, тесноты все-таки не было.
(Женщины, дети и «народ» остались снаружи, на площадке.) Старшиной, разумеется, был один из более состоятельных текинцев, и кибитка его, как я уже сказал, была большая и богата убранная. Середину ее занимал очаг, вокруг которого весь пол, т. е. земля была устлана великолепными коврами. Вдоль стен тянулись диваны из больших шелковых подушек, а на стенах висело оружие и разная домашняя утварь.
В этой кибитке жил сам старшина, а жены его (счетом две) и дети помещались в другой, соседней кибитке, обстановка которой была много беднее.
Старшина предложил нам сесть, но для нас (по крайней мере, для меня) это легче было сказать, чем исполнить. Сидеть по восточному, на манер портных, для европейца очень трудно, а усесться на корточки, как сидят по целым часам текинцы, под силу разве одним индийским факирам. Я же, к сожалению, не портной и не факир, и от такого сидения у меня ноги немеют. Как бы то ни было, мы все уселись вокруг очага на коврах, но, немного погодя, я спросил себе подушку и на все остальное время устроил себе ложе, на манер древнего римлянина, на коем и «возлежал», что было несравненно удобнее.
Когда все наше общество разместилось, сейчас же вышли четыре-пять человек музыкантов со своими инструментами и уселись играть. У них были длинные бамбуковые флейты — «теудук» и струнные инструменты (наподобие маленькой мандолины с очень длинным грифом) — «хамбра».
Ни на одну минуту они не прерывали своей игры, и, во все время нашего пребывания в кибитке, угощали нас музыкой.
Но музыка эта нисколько не мешала беседе. Она была очень тиха, как вообще музыка у текинцев и, казалось, неслась откуда-то издалека…
Лишь только мы уселись и музыканты заиграли, нам подали зеленый цветочный чай, очень крепкий и ароматный. Наливали его в маленькие чашечки. Чашечки эти в большом ходу во всем Туркестане. Они без ручек и называются пиалы. Благодаря отсутствию ручки, я все время обжигал себе руки.
К чаю подали очень вкусных, горячих лепешек. Кроме того, все время обносили гостей курительным прибором — чилым.
Дело в том, что текинцы курят не так, как мы. Наших папирос, трубок и сигар они не знают. Чилым представляет собой довольно большой и громоздский кувшинообразный прибор (вроде турецкого кальяна), дым из которого втягивается курящими через воду. Текинец, затянувшись разок из чилыма, передает его соседу, или же отставляет к стороне, где подкладывается под него новая порция горячих углей.