Странное чувство одиночества охватило м-ра Чока, когда онъ слѣдилъ за удалявшеюся отъ берега лодкою. Шкуна подъ всѣми парусами, стоявшая на якорѣ въ полу-милѣ отъ берега, имѣла какой-то унылый, нежилой видъ. Ему пришло въ голову: черезъ сколько времени преданный Брискетъ успѣлъ бы подать имъ, въ случаѣ надобности, помощь, и онъ упрекнулъ себя, что не догадался захватить съ собою сигнальныхъ ракетъ. Задолго до наступленія вечера перспектива ночлега на берегу утратила всю свою прелесть.
— Одинъ изъ насъ долженъ караулить, — сказалъ онъ, когда Стобелль, послѣ сытнаго ужина и трубки, закутался въ одѣяло, готовясь заснуть.
Стобелль отвѣтилъ ворчаньемъ, вскорѣ перешедшимъ въ храпъ. Примѣру его послѣдовалъ Тредгольдъ, между тѣмъ какъ, томимый смутнымъ предчувствіемъ, м-ръ Чокъ продолжалъ бодрствовать, сжимая въ рукѣ револьверъ.
Новизна впечатлѣній, меланхолическій гулъ прибоя объ утесы и неопредѣленный слабый шумъ — все мѣшало ему заснуть. Ему мерещились тяжелые шаги, — перекликавшіеся подъ пальмами, тихіе гортанные голоса… Дважды онъ будилъ друзей и дважды былъ проклинаемъ ими.
— Чѣмъ это вы толкнули меня въ бокъ? Чуть рёбра не переломали? — спросилъ Стобелль, нѣжно потирая пострадавшее мѣсто.
— Мнѣ что-то послышалось, — отвѣтилъ м-ръ Чокъ;- я бы выстрѣлилъ, но побоялся задѣть васъ.
— Выстрѣлили? — повторилъ Стобелль:- ужъ не дуломъ ли вашего проклятаго револьвера вы ткнули мнѣ въ рёбра? Револьверъ заряженъ, а онъ тычетъ имъ въ людей! Еще о дикаряхъ толкуете!
Онъ зажегъ свѣчу и, прежде чѣмъ Чокъ успѣлъ угадать его намѣреніе, выхватилъ у него изъ рукъ револьверъ. Затѣмъ, поднявъ полу палатки, онъ вышвырнулъ револьверъ и, вспомнивъ кстати о ружьяхъ, выбросилъ и ихъ; покончивъ со всѣмъ этимъ, онъ потушилъ свѣчу, а черезъ минуту снова погрузился въ сонъ.
Прошелъ часъ, и м-ра Чока, не взирая на его опасенія, начало клонить ко сну. Онъ протянулся-было и натянулъ на себя одѣяло, но сейчасъ же снова сѣлъ, очнувшись отъ дремоты. На этотъ разъ уже нельзя было сомнѣваться въ томъ, что онъ слышитъ чьи-то шаги.
М-ръ Чокъ протянулъ руку и принялся расталкивать Стобелля. Чьи-то руки шарили у палатки, — онъ готовъ былъ въ этомъ поклясться.
— А? — промычалъ Стобелль спросонья.
М-ръ Чокъ снова принялся расталкивать его. Тотъ сердито приподнялся, но, прежде чѣмъ онъ успѣлъ заговорить, дикій крикъ раздался въ воздухѣ, палатка мгновенно рухнула на нихъ, и они, полузадушенные, отчаянно барахтались въ ея складкахъ.