— Ага! — свирѣпо рявкнулъ капитанъ. — Что я вижу? Слотеръ, вашу саблю!
— Симонъ! — завопили Тоггсы.
— Сжальтесь! — молила Билинда.
— Вѣдь я платонически!.. — задыхаясь, пролепеталъ Симонъ.
— Вашу саблю! — ревѣлъ капитанъ. — Слотеръ… пустите меня… смерть негодяю!
— Убійца! — взвыли Тоггсы.
— Держите его крѣпче, сэръ! — слабымъ голосомъ промолвилъ Симонъ.
— Воды! — крикнулъ Джозефъ Тоггсъ, тогда какъ его сынъ и всѣ дамы одна за другою попадали въ обморокъ, составивъ табло.
Охотнѣе всего мы скрыли бы злополучный финалъ шестинедѣльнаго дружескаго знакомства. Но докучливая формальность и своенравный обычай требуютъ, однако, чтобъ разсказъ имѣлъ свою развязку въ дополненіе къ завязкѣ; поэтому намъ не остается свободнаго выбора. Поручикъ Слотеръ принесъ письмо: капитанъ открывалъ въ немъ атаку. Мистеръ Джозефъ Тоггсъ выступилъ защитникомъ; поручикъ посредникомъ. Когда мистеръ Симонъ Тоггсъ поправился отъ нервнаго разстройства, въ которое повергли его неудачная привязанность и непріятныя волненія, онъ нашелъ, что его семья лишилась своего пріятнаго знакомства, что отецъ его сдѣлался бѣднѣе на пятнадцать тысячъ фунтовъ стерлинговъ, а капитанъ богаче — какъ разъ на эту же сумму. Деньги были уплочены, чтобъ замять исторію, но тѣмъ не менѣе она получила огласку. И нѣтъ недостатка въ людяхъ, готовыхъ утверждать, что тремъ отъявленнымъ обманщикамъ еще никогда не удавалось такъ легко напасть на податливыхъ олуховъ, какъ это посчастливилось капитану Уотерсу, его супругѣ и поручику Слотеру съ семьею Тоггсовъ въ Рамсгэтѣ.
1836