– Роб. Его звали Роберт.
– Да мне насрать, как его звали! – Он повысил тон. – Видео, считай, не было, мои ребята на месте и уже постарались. А Слим, когда он появится, даст показания в полиции, что видел, как она стукнула жертву по голове, испугался и уехал, опасаясь за свою жизнь. Вот и все, мой друг, вот и все! А дальше мы посмотрим, кто перетянет одеяло на себя – ты или я!
– Ты пойдешь на это ради какого-то ублюдка, разрушившего не только свою жизнь?
– Да, мой друг, да! Это у вас, французов, не принято заступаться за своих, а у нас в России детей в обиду не дают!
– У нас, французов, принято воспитывать детей так, чтобы потом не пришлось отмазывать их, если ты об этом. А квасить водку, забыв обо всем, и оставлять ненужного сына больным бабушкам и дедушкам, уезжая с молодым любовником, у нас и правда не принято. В этом, ты прав, мы совсем разные.
– Мне насрать, какие вы! – заорал Михаил. – Ты в России, братец, и пока ты здесь, будешь прыгать под нашу дудку! Скоро ты узнаешь, как она звучит!
– Ну, что ты, Миша, я знаю. – Поль был спокоен. – Она звучит точь-в-точь как твой голос, раздающийся из динамика диктофона на столе у следователя.
Молчание.
– Не понял…
– Все ты понял, Миша.
– Хм… Какая ты сволочь! Ты записываешь наш разговор?
– Ну, перестань, не нужно оскорблений.
– Какая же ты сука, – негромко произнес тот.
– Так что, общение зашло совсем не в ту степь?
Михаил был обескуражен и не понимал, как теперь вести переговоры.
– А если я дам ей много денег?
– Я передам твое предложение, обещаю. Если ты думаешь, что я хочу влезать во все это дерьмо, то ты не прав.
– Хорошо, и как поступим? – Михаил мигом стал шелковым.
– Если с Лизой или со мной что-то случится, ну, вдруг, мало ли, то можешь считать, что эта запись уже в полиции. И тогда сядет не только твой племянник, но и ты. Подумай о своих родителях, вряд ли они переживут такое! Также я передам Лизе твои слова о вознаграждении, и если она примет это предложение, то я не буду давить и добиваться справедливости. И последний совет. – Поль взял маленькую бутылку воды из подлокотника и неспешно сделал глоток. – Позвони Лосеву и останови его, не рой себе яму. Прекращай блефовать и просто дай мне поговорить с Лизой.
Михаил негромко смеялся в трубку. Поль слушал его злорадный смех, глядя на пролетающий мимо пейзаж. Наконец, тот успокоился.
– Ну что, мой друг, тогда на связи? – негромко произнес Михаил.
– Именно.
– Признайся, чувствуешь себя Наполеоном?
– В каждом французе есть что-то от Бонапарта.
– Хм… – усмехнулся тот. – Тогда вы должны помнить и о Кутузове.