Йен наблюдал, как Соммет готовится ко сну. Наверняка он и в самом деле боится получить нож в спину, если отказался от помощи камердинера.
Когда старый проныра спустил бриджи, Йен вышел на свет.
– Собираешься пораньше лечь спать? Наверное, устал? Стареешь? – достал он свой нож.
– Маллинз! – заорал герцог, отпрыгнув назад и запутавшись в одежде.
– Маллинз ушел, чтобы воспользоваться ночным горшком. И поскольку ты так опрометчиво позволяешь ему пользоваться удобствами, это означает, что у нас с тобой есть семь минут. Тебе известно, что я могу сделать за семь минут? – Йен стал вращать нож между пальцами. Глупый уличный трюк, заставляющий людей вздрагивать.
– Он убьет тебя, когда вернется, – все еще пытался натянуть бриджи Соммет.
– О да, потому что в последний раз он был особенно успешен. Он все еще приходит в себя от удара в голову, который я ему нанес. – Йену удалось это сделать раньше, чем лакей сквозь дым разглядел Эбингтона.
– Он сказал, что ранил тебя, – ощупал его взглядом Соммет.
Ранил. Его пуля задела плечо Йена. Рану Йен перевязал одним из шейных платков Соммета, пока ждал. Слава богу, ему удалось взять сюртук Эбингтона, чтобы скрыть под ним окровавленную рубашку.
– Ну, разумеется, он так и сказал, – несмотря на боль, пожал плечами Йен. – Вряд ли он захочет выглядеть в твоих глазах бесполезным дармоедом, каким и является на самом деле.
Герцог не единственный, кто может сеять сомнения и подозрения, пусть знает об этом.
– Ты думаешь, ты такой умный. – Герцогу тоже не слишком хотелось производить впечатление уязвимого человека. – Тобой всегда было легко манипулировать.
– С помощью фальшивых заданий?
– Да с помощью чего угодно, – после короткой паузы сказал Соммет. – Правильная информация, размещенная в правильном месте, – это все, что нужно, чтобы убедить тебя в чем угодно.
Йен всерьез испугался, что этот допрос выйдет из-под его контроля. Поэтому он подошел к Соммету ближе и ткнул кончиком ножа ему в горло, так что появилась капелька крови.
– Например, письмо к Наполеону, спрятанное в кабинете короля Ленории, – с откровенной злобой взглянул на Йена Соммет. – Это все, что потребовалось, чтобы убедить тебя, что он собирается занять сторону французов. – Соммет, прижав пальцы к лезвию ножа, отвел его в сторону от горла, даже не поморщившись от боли, когда хорошо наточенное лезвие поранило ему палец. – А он не собирался это делать, знаешь. Он решил помогать британцам.
Йен не двигался. Но внутри у него все сжалось, закручиваясь в ледяное гнетущее страдание в груди. Рука, державшая нож, онемела настолько, что Йен боялся его уронить, если попытается вновь приставить к горлу Соммета.