— Успокойтесь, Адриан, я дам вам воды, подождите.
Генриетта хотела уже встать, но Валенрод надавил ей на плечо, давая понять, что вода не нужна. Он помолчал с минуту, немного успокоившись, потом начал уже ровным спокойным голосом.
— И самое страшное знаете, что? Мы палачи, мы мясники, но они не лучше, поверьте, у нас гибнут миллионы, от голода, от войны, но в их мире они бы даже не родились, и они и ещё миллиарды людей. Там столько как у нас не умирает, но там никто и не живёт, это не жизнь. Они забыли, кто они такие, забыли, вы понимаете, — он поднял взгляд и пристально посмотрел в глаза девушки, голос его превратился в шёпот. — Я понимаю глупо, но теперь я боюсь, что вы станете одной из них, побреете голову, наденете брюки и станете говорить о себе как мужчина, и я начну вас ненавидеть, презирать как и их. Ладно они, они не исправятся, да и по большому счёту мне на них плевать, но только не вы, нет, только не вы… — он говорил под конец всё тише и тише, постепенно совсем замолчал.
Она медленно приблизилась к его лицу и поцеловала прямо в губы, потом чуть отстранившись, ласково посмотрела на него, и улыбнулась, своей прекрасной добродушной улыбкой.
Они долго просидели, молча, просто смотря друг на друга. Теперь на душе Валенрода было спокойно, и он чувствовал что‑то ещё, то чего ему всё время так не хватало, то из‑за чего он так завидовал своим предкам, сражавшимся за Аквилон, в то время как он воевал только потому, что так было надо. Он вдруг почувствовал, что не боится смерти, но уже не потому что не хочет жить.
На следующее утро, Валенрод проснувшись, обнаружил, что Генриетты нет дома, судя по всему, она пошла в ближайшую лавку, получать еду по карточкам. Адриан нашёл в своём гардеробе подходящий костюм, тот который он надел ещё на Антитерре, ему не то чтобы не нравился, но просто он бы в нём сильно выделялся. На улице явно, было какое‑то волнение, пару раз Адриану даже показалось, что он слышал радостные крики: 'Перемирие! Перемирие!'. Но он посчитал, что ему просто послышалось. Тем не менее, подойдя к окну, лейтенант увидел висевшие вдали небесные корабли, зависшие, похоже, где‑то над окраиной города. Он, конечно, удивился: что могут делать боевые корабли в такое время в тылу, но особого значения не придал, ограничившись пожатием плеч.
Дверь внезапно распахнулась, и в квартиру буквально влетела Генриетта, она быстро стряхнула с ног туфли и, бросив на стол продуктовую корзинку, бросилась к Валенроду, закричав: 'Мир, Адриан! Война закончилась!'. Она крепко обняла его, чуть, отклонила назад голову, посмотрев Адриану в глаза. Тот искусственно улыбнулся и дежурно обнял её, но в голове у него уже крутился только один вопрос: 'Как?'.