Постепенно Гарагасси стало местом, куда охотно приходили туземцы. Миклуха-Маклай всегда приветливо встречал гостей и в беседе с ними накапливал запас туземных слов. Он буквально не выпускал из рук записной книжки. Но изучить язык папуасов было не так-то легко, и дело подвигалось медленно. «Очень трудно, — говорит Миклуха-Маклай, — заставить понять себя, если слово, которое хочешь сказать, не просто название предмета».
Вот как, например, узнавал он папуасские слова хорошо и плохо. Он брал в одну руку предмет, который нравился туземцам, а в другую руку — вещь, не имеющую в их глазах никакой цены. Показывая сначала первый предмет, он говорил по-русски хорошо, делая при этом довольное лицо. Туземцы, зная, что на русское слово они должны говорить свое, отвечали ему по-папуасски. Тогда он показывал туземцам второй предмет и говорил плохо отбрасывая предмет в сторону с пренебрежительной гримасой. В ответ он слышал другое папуасское слово.
Но вот беда. Проделывая в разное время этот опыт, он получал часто совершенно разные слова. Один раз ему казалось, что хорошо по-папуасски будет казь, а другой раз ваб. Потом он убедился, что казь означает табак, а ваб — горшок. Дело в том, что в одном случае он держал в руке пачку табаку, который туземцы очень ценят а в другом горшок, вещь, также для папуасов необходимую. Только по прошествии многих месяцев удалось ему, наконец, установить, что хорошо по-папуасски будет ауе, а плохо — борле.
Убедившись, что Туй и его земляки из деревни Горенду вполне освоились с ним в Гарагасси, Миклуха-Маклай решил сам нанести им визит. Отправляясь в первый раз в папуасскую деревню без приглашения туземцев, один, он задумался — брать или не брать с собой оружие? Конечно, он не знал, какой прием ожидает его в деревне, но после непродолжительного раздумья решил, что револьвер ему не поможет. Даже пустив его в дело в случае нападения он мог уложить на месте человек пять-шесть туземцев Возможно даже, что остальные, напуганные действием огнестрельного оружия, не посмели бы тронуть путешественника. Ну, а дальше? Отношения навсегда испортились бы и, рано или поздно, туземцы нашли бы случай отомстить ему. Но если бы и этого не случилось, — все равно научно-исследовательскую работу среди туземцев пришлось бы прекратить, и его пребывание на этом берегу потеряло бы всякий смысл.
Взвесив все это, он решил итти в деревню невооруженным. Неуверенный в том, хватит ли у него выдержки остаться совершенно спокойным в момент крайней опасности и не пустить в ход в целях самообороны оружие, — он сознательно оставил револьвер дома и взял с собой только записную книжку и карандаш.