Так как жители Вуап не знали этой местности, то их большая шлюпка, которой, кстати сказать, они не умели управлять, быстро села на риф, и все они оказались беззащитными перед туземцами Иезу-Мару, вернувшимися отомстить своим преследователям. Капитан Голл, видя, как избивают людей на его шлюпке, вместо того чтобы итти им на помощь, поспешил обратиться в бегство, спасая собственную шкуру.
Эту историю Миклуха-Маклай узнал от самих туземцев Иезу-Мару, когда шхуна «Sea Bird» остановилась там для торга. Отвращение русского ученого к деятельности трэдоров еще усилилось и от рассказа туземцев и от последовавшей затем картины торга. Вот как он ее описал в своей карманной книжке: «Часам к десяти шхуна была окружена более чем двадцатью пирогами различной величины, и на юте шел очень оживленный торг. Незначительный ветерок едва подвигал шхуну и не мог парализовать сколько-нибудь силы лучей палящего, ослепляющего солнца (в одиннадцать часов в тени было 32° Ц); у кормы несколько десятков разукрашенных, размалеванных папуасов кричали, прыгали из одной пироги в другую или бросались в море, держа предметы мены над головой и достигая, таким образом, шхуны. У борта происходила страшная давка: несколько рядов туземцев, стараясь перекричать других, предлагали свои произведения, толкались, пытаясь пробраться на палубу или спуститься обратно в пирогу. С другой стороны, трэдоры и шкипер, с револьверами за поясом, окруженные лежащими наготове штуцерами разных систем, с мешочками, наполненными бисером, и со стеклянными бусами в руках, отсыпали их маленькими мерками, не больше наперстка, туземцам в уплату за скорлупу черепах, жемчужные раковины и другие местные произведения. Для дополнения картины прибавьте полдюжины туземцев Вуапа с заряженными ружьями, стоящих на рубке около шкипера, который с вечера зарядил свои игрушечные пушки и приготовил сегодня тлеющие фитили «на всякий случай»[19].
Иногда, когда ют слишком переполнялся, на туземцев натравливали большую и сильную собаку-водолаза, которой они боятся более трэдоров, шкипера и всего гарнизона шхуны, вместе взятых. Едва собака показывала свои большие зубы или начинала лаять, ют мгновенно очищался, а давка у борта еще более усиливалась; многие бросались в море, чтобы скорее уйти, другие лезли на ванты. Это очень тешило шкипера и трэдоров.
Насколько позволяли жара, влияние раздражающего нервы шума человеческих криков и говора, давка около борта и суматоха при травле туземцев собаками и досада при виде человеческой бесчестности, несправедливости и злости,— старался развлечься наблюдением над папуасскою толпою. Это мне удавалось несколько раз в продолжение дня; тогда вся описанная непривлекательная обстановка исчезала для меня на время; я видел перед собой ряд интересных объектов для исследования и, пользуясь случаем, спешил записывать, измерять и чертить эскизы для дополнения своих заметок».