— Я просил Сандрину, я ей сказал: не трогай! А она только смеялась, а потом начались рифмы…
— Оставь Сандрину в покое, — сказал Попиль. — Кто сообщил нацистам, где прячутся дети?
— У меня нет сил думать про это.
— Соберись с силами еще разок. Это поможет тебе вспомнить.
Врач ввел еще немного лекарства в вену Луи, помассировав ему руку, чтобы оно разошлось.
— Луи, ты должен это помнить. Клаус Барбье отправлял детей в Аушвиц[57]. Кто сообщил ему, где прячутся дети? Это ты ему сообщил?
Лицо Луи стало серым.
— Гестапо поймало меня на подделке продуктовых карточек, — сказал он. — Когда они сломали мне пальцы, я выдал им Парду — Парду знал, где спрятаны эти сироты. Он и им услужил, и себе пальцы сберег. Он теперь мэр в Тран-ла-Форе. Я все это видел, но помочь им не мог. Они смотрели на меня из кузова грузовика.
— Парду, значит. — Попиль кивнул. — Спасибо, Луи. Попиль уже отвернулся от него, когда Луи вдруг спросил:
— Господин инспектор?
— Да, Луи?
— Когда наци забрасывали детей в грузовики, где тогда была полиция?
Попиль на секунду прикрыл глаза, потом кивнул охраннику, который отворил дверь в комнату с гильотиной. Ганнибал заметил там священника и «месье Парижа», стоящих возле устройства. Помощник палача снял цепочку с крестиком с шеи Луи и сунул их ему в руку, привязанную к боку. Луи взглянул на Ганнибала. Приподнял голову и открыл рот. Ганнибал приблизился к нему, и Попиль не стал ему в этом препятствовать.
— Куда направить деньги, Луи?
— В церковь Сен-Сюльпис. Но не в кружку для бедных, а в пожертвования на молитвы за души тех, кто мается в Чистилище. Где «микстура»?
— Как обещано, — ответил Ганнибал. Пузырек с разбавленной настойкой опия был у него в кармане пиджака. Охранник и помощник палача отвернулись — вполне официально. Попиль отворачиваться не стал. Ганнибал поднес пузырек к губам Луи, и тот выпил все его содержимое. Потом, указав на крестике распятием у себя в руке, снова открыл рот. Ганнибал вложил цепочку с крестиком ему в рот, прежде чем его повернули на подставке, чтобы в таком виде отнести и уложить под нож.
Ганнибал наблюдал, как смягчается напряженное выражение на лице Луи. Каталка стукнулась о порог комнаты с гильотиной, и охранник затворил дверь.
— Он хотел, чтобы распятие оставалось вместе с его головой, а не у сердца, — заметил Попиль. — Вы знали, что он сам так захотел, не правда ли? Что еще общего у вас с Луи?
— Любопытство по поводу того, где была полиция, когда наци забрасывали детей в грузовики. Вот это у нас общее.
В тот момент Попиль мог его ударить. Но момент этот прошел. Попиль закрыл свой блокнот и покинул помещение.