Стеная и охая, полуоткрыв глаза и сжимая руками живот, я пересекала минное поле игрушек. Я наступила босой ногой на элементы лего, прежде чем мне удалось покинуть комнату. Я вцепилась в стену, чтобы не упасть, и глубоко дышала, надеясь, что древние полы не познакомятся сегодня с содержимым моего желудка. Окно в конце коридора пропускало первые бледные лучи утреннего солнца.
Я провела ночь в доме Миранды.
Затаив дыхание, я исследовала коридор, пока не обнаружила дверь в ванную в другом его конце. Я включила свет. Ванная вся была розовой, что отнюдь не помогало в борьбе с тошнотой, и заполненной безделушками и полотенцами настолько изящными и продуманно расположенными, что я не осмелилась использовать их по прямому назначению.
Я разделалась со всеми утренними делами так тихо, как только могла, опасаясь, что малейший шум может разбудить обитателей дома. Затем я на цыпочках (если, конечно, можно так назвать безумное шатанье от стены к стене на каждом шагу) пробралась к лестнице и спустилась на первый этаж, счастливо избежав скрипучих половиц.
Я была уже внизу, когда услышала, как Миранда что-то спешно говорит низким голосом. Я замерла, вцепившись в перила. Голоса того, с кем женщина разговаривала, слышно не было. Разрываясь между желанием быстро сбежать, чтобы спастись от затруднения, и желанием подслушать, я прикусила нижнюю губу и застыла на месте.
- Нет, я не собираюсь этого делать, – раздался голос Миранды из холла.
Нервные нотки в ровном голосе решили эту дилемму за меня. От лестницы было не очень хорошо слышно, и я подобралась ближе.
- ...хотите денег, прекрасно, вы получите даже больше, чем мы обсуждали, только не вмешивайте в это Надежду... Мне все равно, что вы пытаетесь... Нет. Я не позволю вам поступить так с Надеждой. Нет, ты не можешь приехать сюда... Меня не волнует... Ты прекрасно знаешь, что случилось... И не смей говорить мне, что ты тоже не чувствуешь себя виноватым в этом... – голос Миранды стал очень хриплым. – Про... Просто не делай этого, хорошо? Никто из нас не готов к этому. – Долгую минуту она молчала. – Прекрасно. Да, я знаю, Джим. На данный момент это должно сработать. Прекрасно.
Затем я услышала тихий стук, когда Миранда положила телефон. Дом окутала тишина. Боясь нарушить ее вздохом или движением, я стояла, замерев, как статуя. Скоро тишина была нарушена звуком тихого плача. Уже второй раз я неохотно засвидетельствовала проявление ее боли. Мои сомнения удвоились. Слова Миранды можно интерпретировать по-разному. Может, ее шантажируют? Или эта беседа может быть связана с чем-то совсем другим. В любом случае, сейчас не время утешать ее. Вместо этого я, как и в прошлый раз, незаметно уползла прочь.