- Тебе жаль? О, пожалуйста...
- Но...
- Ты не представляешь, как это было трудно для меня – пойти за тобой туда и сделать... сделать то, что мы делали. Ты просто не представляешь... – внутренняя боль морщинами избороздила ее лоб и вытянула красный цвет ярости с ее щек. – Я не занималась... не была ни с кем с тех пор, как она... она... и... – у нее перехватило дыхание. – И затем ты произносишь ее имя?
- Миранда, я не хотела... – я сделала пару шагов вперед, и над крыльцом включилась лампа наружного освещения, ослепляя меня. Я подняла руку, прикрывая глаза, и сделала еще шаг вперед, – ...причинять тебе боль. Это само вышло... я не знаю почему. Ну, то есть знаю. Могу я войти? Мне просто необходимо понять, – я обаятельно (как я надеялась) прищурилась, глядя в ее сторону против света. – Ты сказала, что хочешь поговорить.
Еще один шаг, и я стою на крыльце перед нею. Слезы струятся по щекам Миранды, оставляя мокрые дорожки, ее губы кривятся, будто она борется с болезненными рыданиями. Кулаки сжаты, руки выпрямлены, словно натянутые канаты катапульты перед броском, только и ждущие, на кого бы выплеснуть свою ярость.
- Это было так трудно! – закричала Миранда, и голос ее сорвался на высокой ноте, что обычно предшествует настоящему срыву. – Я лишь хотела начать сначала. Но нет. О, нет. Это не для меня. Что бы я ни делала... – Миранда тяжело вздохнула, всплеснув руками. Прикусив губу, она подняла руку, чтобы смахнуть слезы. – Что бы я ни делала, я не могу забыть. Я не могу...
Я должна была требовать объяснений. Я же имела право быть сердитой, ведь так? Разве она заслуживает жалости? Вероятнее всего, она убийца. Но я не могла вынести ее слёз, не могла просто стоять, слыша страдание в ее голосе. Я подошла к ней и обняла.
- Не надо... прости. Не плач, – я гладила Миранду по волосам, чувствуя, как ее слезы оставляют влажные следы на моей рубашке. – Я идиотка. Ты уже должна была это понять. Я не знаю, почему сказала это. Я просто сбита с толку.
Плечи Миранды задрожали, и я крепче обняла ее.
- Я так и знал!
Низкий мужской голос расколол ночь, и мы начали отодвигаться друг от друга.
- Я знал, что обнаружу тебя рыщущей тут...
Темные сальные волосы с косым пробором, шатающаяся походка... Майк, распространяя вокруг запах дешевого пива, попытался подняться на крыльцо, пропустил первую ступеньку и распластался на земле.
- Миранда, не слушай ее. Больная... всегда была извращенной... – он попытался подняться, но оступился и упал снова, не прекращая при этом ругаться и отпускать презрительные комментарии. Взгляд его сузившихся глаз не отрывался от меня. – Я знал, что найду тебя здесь, как сучку-лесбу в течке...