– Думаю, да.
– У них тоже нет ответов.
– Открою тебе один секрет: граница надвигается. Пока медленно, но с каждым годом все быстрее. Спрогнозировать процесс нельзя. Возможно, вскоре она будет съедать по полтора-два километра за раз.
Я крепко задумалась и замолчала. Подойдя вплотную к средоточию тайны, уже нельзя отойти и обозреть ее целиком. Пускай черные коробочки ничего не измеряют, но тогда мне показалось, что все они горят красным.
– Сколько всего экспедиций побывало в Зоне?
– Ты про журналы? – уточнила психолог. – Нехилая такая куча, да?
– Ты не ответила на вопрос.
– А если я не знаю ответа? Или не хочу тебе отвечать?
Наш разговор будет именно таким до самого конца, и ничего с этим не поделать.
– С чем на самом деле столкнулась «первая» экспедиция?
Психолог скривилась, но в этот раз не от боли, а скорее от какого-то постыдного воспоминания.
– Они оставили видеозапись… ну, типа того. Собственно, поэтому сюда запрещено приносить высокотехнологичное оборудование.
Видеозапись… Почему-то после прочтения горы отчетов это меня не удивило. Я решила не останавливаться:
– Какие инструкции ты от нас скрыла?
– Ты начинаешь меня утомлять. А я начинаю понемногу отключаться… Иногда мы говорим вам больше, иногда меньше. У них своя статистика и свои мотивы.
Отчего-то безликие «они» казались картонными, будто она сама не верила, что «они» настоящие.
Нехотя я вернулась к личным вопросам.
– Что ты знаешь о моем муже?
– Не больше того, что можно узнать, прочитав его отчет. Уже нашла?
– Нет, – соврала я.
– Он очень проницателен. Особенно в отношении тебя.
Блефует? Впрочем, она провела на маяке достаточно времени, чтобы найти журнал, прочитать и положить обратно. Не важно.
Небо темнело, становилось ниже, волны накатывали все сильнее. Сидевшие на берегу птицы разбегались на ногах-ходулях, но снова сбивались в кучу, когда вода отступала. Песок вокруг нас осыпался, на нем проявились извилистые тропки крабов и червей. Обширное сообщество, обитавшее здесь, продолжало заниматься своими делами, не обращая внимания на нашу беседу.
Где же пролегала морская граница? Когда я задала этот вопрос в ходе обучения, психолог ответила только, что тот рубеж еще никто не пересекал. Мне представилось, что экспедиции просто растворялись в далеком свете и тумане.
Дыхание психолога стало поверхностным и неровным, каждый выдох сопровождался хрипом.
– Могу ли я что-то для тебя сделать напоследок? – решила смягчиться я.
– Когда я умру, оставь меня здесь, – ответила она, нисколько уже не пытаясь скрывать страха. – Не хорони и не переноси. Просто брось здесь.