— Вот оно как! — вспылил Кисунев. — Тогда вызывайте неотложку. А, может, мы его не довезем. И будем потом виноваты.
— Звоните, Кисунев, вызывайте, — резко бросил Комлев.
«Скорую» несколько заждались. Из нее вылез угрявый парень в белом халате. Посмотрев на милиционеров, далеко плюнул и сказал:
— Сачки! Опять хотите нам алика втереть. Только машину загадит.
— Да ты посмотри, он тяжелый. Дашь бумагу, тогда заберем. Нам-то что, — пожал плечами Кисунев.
Медбрат склонился над бродягой и, зажимая себе нос, стал осматривать. Потом разогнулся и недовольно произнес сквозь зубы:
— Носилки!
Когда вернулись на Солнечную, Комлев задержался в дежурке. Со скрипом в конце коридора распахнулась дверь. В проходе по одному появились неудачник с перекрестка, работяга из дома культуры, грибник, сантехник и паренек с портфелем. Сзади Кисунев. Замыкал процессию Балыков с корзиной, которая показалась Комлеву много легче, чем ранее.
Дежурный Пустоболтов глянул на сидящих перед ним за столом похожего на официанта фельдшера Коренькова и долговязого, яйцеголового помощника дежурного сержанта Шалова:
— Приступаем.
Кореньков посмотрел на работягу.
— Коснитесь пальцем кончика носа.
— Что?.. — протянул тот.
— За нос хватись, — встрял Пустоболтов.
— За нос!! — рявкнул Шалов.
Грязнолицый замотал рукой и попал в глаз.
Фельдшер понимающе кивнул дежурному, и тот произнес:
— Садитесь.
Мужичонко опустился на длинный деревянный мосток, стоящий за спиной.
— Раздевайся, — скомандовал Шалов. — До трусов.
— А, да-да!.. — проговорил работяга и суетливо стал сдергивать с себя одежду.
— Ты, — фельдшер глянул на грибника. — Вытяни вперед руки.
Тот смотрел мутными, ничего не понимающими глазами и моргал.
— Хенде хох! Папаша! Ферштейн? — произнес Кисунев.
В глазах грибника просветлело. Он замахал руками, закричал:
— Гады! Сволочи! Русские не сдаются!
— Тише-тише, отец. Тут не передовая, — бросил Кисунев.
Вдвоем с Балыковым они подхватили ветерана под руки и одернули на доски. Грибник вырывался, размахивал руками и кричал:
— Я вас! Под Сталинградом!..
— Свои, свои. Не беспокойся, — посмеивались милиционеры, задвинув отставника в деревянную выемку жесткой конструкции.
Работяга уже был в одних трусах. Другую одежду разложил вокруг себя на полу.
— Раздевайся, вояка! — шумнул Шалов грибнику.
— Да ты что?!
— Слушай, дедок!
— Нас не запугаешь!..
Шалов с Кисуневым подошли к ветерану. Молниеносно пуговицы его верхней одежды были расстегнуты. В следующие моменты он вываливался то из плаща, то из рубахи.
У Комлева заскребло внутри. Кое-как сдержался, чтобы не схватить милиционеров за руки. Закусил губу и опустил глаза. Раздетых провели мимо. Дверь захлопнулась за ними с противным лязгом задвижки.