Сантехник раздеваться стал сам. Тот же, которого доставили с перекрестка, ни с того ни с сего захныкал.
— Ну вот, и размялись малость, — сказал Кисунев, — Чё? Мы опять на подбор поехали. А вам передохнуть чуток.
— Да, да, езжайте, — каким-то топким, хлюпающим голосом отозвался Комлев.
— Альберт Владимирович! Это дедуськино… — Балыков показал дежурному на корзину и вышел за Кисуневым.
Шалов разложил одежду работяги и грибника на две отдельные кучки. Поднимая брезгливо каждую вещь, стал диктовать:
— Так, шмотки раба божьего. Брюки из темной ткани, — вывернул карманы, выложил оказавшуюся там мелочь на стол… — Рубаха в клеточку. Ботинки черные…
Пустоболтов занес одежду в акт, стал пересчитывать деньги:
— У нас все строго, Афанасий Герасимыч! Ничего не упустим.
Записал.
Вбежал участковый Тормошилов и, схватив за руку уже раздевшегося до майки сантехника, обратился к дежурному:
— Альберт! Я его заберу.
— Ну, попробуй, — сказал Пустоболтов, указывая глазами на Комлева. — Это наш новый заместитель, Афанасий Герасимович.
— Афанасий! Ты подался сюда? — удивился Тормошилов.
— Да, Иван Иваныч. Второй день уже здесь.
— Я бы на твоем месте до пенсии в теплом кабинете штаны протирал… Ну, так что ж. Слушай, я его заберу.
У Комлева возникло чувство внутреннего протеста: как это так, захочу заберу, захочу нет, что это за учреждение такое? Еле сдерживаясь, чтобы не сказать грубость, свел за спиной руки.
— А вместо него я сейчас же двух приволоку. Ты можешь спросить у Альберта, я свое слово держу. Так что в убытке не останетесь, а?
Пересилив себя, Комлев вдруг неожиданно кивнул головой: забирай.
— Ну, вот и ладушки! — воскликнул Тормошилов и скомандовал сантехнику. — На выход, дядя!
Тот схватил свои вещи и, одеваясь на ходу, заторопился за участковым.
— Не переживайте, Афанасий Герасимович! — потер себе руки дежурный. — Все равно прибавок будет. У Тормошилова дома унитаз барахлит. Он из-за него сколько раз прибегал…
— Да, да… — проговорил рассеянно Комлев.
Все посмотрели на обмякшего парня с портфелем.
— Учишься? — спросил дежурный.
— В м-м-м…
— Где, где?
— В м-медицинском, — едва проговорил тот, топча свою сумку ногами.
— Покажь студенческий, — словно проснулся Кореньков.
— Вот, — молодой человек долго рылся в карманах куртки.
— У него нет средней степени опьянения, — заявил фельдшер, вернув фиолетовый квадратик.
— Как нет? Он на ногах не держится! — возмутился Комлев.
— Нет, Афанасий Герасимович, до полной кондиции он не дошел еще.
— А эти двое, — показал на сложенную стопками одежду.
— Не надо сравнивать. Просто организм студента истощен. Да и волнение сказывается…