— Мой племянник назвал вас волшебником, — говоришь ты, смеясь.
— Твой племянник?
— У меня их трое. Младший — мой любимчик, хотя Си говорит, что нельзя никого выделять. — Ты трешь подбородок. — Его зовут Макс.
— Ты сказала ему обо мне? — Я не могу скрыть волнение в голосе.
— Не совсем. Он просто увидел… — Ты касаешься бусин на шее.
Мимо нас с криком проносится чайка.
— Они всегда так жалобно стонут, правда? — спрашиваешь ты. — Словно оплакивают кого-то.
Я вспоминаю, как твоя мама стояла на Брайтон-Бич в промокшем до пояса платье.
— Может, чайки скорбят по морю? — продолжаешь ты. — Не представляю, зачем возвращаться в Лондон, когда можно летать там, над соленой водой, на просторе.
— Порой Лондон мне кажется морем, — отзываюсь я.
Ты молча смотришь на город.
— Просто он постоянно меняется, — поясняю я. — У него бывает разное настроение. — Звучит это как-то по-дурацки.
Ты слегка поворачиваешь голову:
— Я улетаю в Дели. На следующей неделе.
Сердце рухнуло в пятки.
— Думала, может, стоит тут задержаться, но… — Ты тянешь себя за прядь волос. — Хочется чувствовать, что у меня есть причина остаться.
Ты подтягиваешь колени к груди и обнимаешь их.
Та идея снова проявляется в голове. Нельзя выбивать у тебя почву из-под ног. А именно это случится, если я расскажу тебе обо всем. Тебе нужны стабильность, чувство опоры. И это я могу дать. Теперь я уверен: мне есть что тебе предложить.
Десять причин остаться
1. Моя сестра беременна.
2. Другая сестра не очень-то этому рада.
3. Я устала.
4. Порой мне кажется, что я хожу по кругу.
5. Ненавижу гостиничные номера.
6. Ненавижу разницу во времени.
7. Может, начну с кем-то встречаться. Черт, да я, может, даже выйду замуж и заведу детей.
8. Папа хотел бы этого. Он переживал, что я постоянно лечу куда-то, навстречу чему-то новому.
9. Мои сестры думают, что я вечно убегаю.
10. Я хотела бы перестать убегать.
Поглаживая свои бусы, я иду вслед за Даниэлем по траве, спускаясь с Парламент-хилл. Не знаю, зачем я надела их. Выгляжу, наверно, ужасно глупо.
Перед беговой дорожкой Даниэль сворачивает налево — мимо теннисных кортов, эстрады, низкого застекленного кафе, — а затем направо, мимо пруда и дальше, к станции Госпел-Оак. Стоим на переходе, ждем, пока загорится зеленый. Интересно, что подумают водители проезжающих машин, если вдруг увидят молодую женщину — которая накануне ночевала одна под деревом в парке — рядом с человеком, выглядящим как бродяга. Да они, наверно, нас даже не заметят или им просто будет наплевать. Сую руку в карман джинсов, проверяя, на месте ли оранжевая картонка.