– Так в чем же проблема?
– А проблема в том… Короче, наши советские геологи по своим инструкциям брали пробы со всей изучаемой территории. Я уж точно не помню, но, типа, с каждых ста квадратных километров должно быть взято, скажем, пятьсот проб или, может, тысяча. И место взятия каждой на карте помечали.
– Угу, «карта фактического материала» называется, – машинально пояснил Натан.
– Во-во! – обрадовался собеседник. – Ты небось лучше меня эту кухню знаешь! Короче, на территории примерно в пару-тройку десятков тысяч квадратных километров в пробах оказалось повышенное содержание этого самого ковинита. А кое-где очень даже большое.
– Аномальное…
– Именно! В некоторых местах его хоть лопатой греби! Только район этот, как мне объяснили, какой-то пакостный – тундра там, болота, камней на поверхности почти и нету. Что уж там геологи изучали, без бутылки не понять.
– Вторичные ореолы рассеяния, наверное, – вздохнул Натан.
– Ну да, что-то в этом духе! – обрадовался подсказке собеседник. – И, самое главное, никто не может понять, где все это богатство находится, откуда пробы?
– Так не бывает, господин агент! – категорически воспротивился Натан. – Советская геология была пробюрокрачена вусмерть! Каждое действие сопровождалось кучей бумаг. Составлялись планы работ и полевые задания, потом защищались отчеты – полевые, промежуточные и окончательные. И все это не в одном экземпляре! А материалы поисковых отрядов и все, что связано с полезными ископаемыми, считалось секретным и хранилось особо! Так что не надо мне грузить романтику по Джеку Лондону!
– Это ты мне не грузи, геолог хренов! – по-стариковски ворчливо озлобился Валерий Павлович. – Тут не романтика, а обычное наше раздолбайство! Дурак-начальник отправил отряд в тундру, чтобы отчитаться и закрыть тему. Пока мужики пахали, управлению срезали финансирование – даже администрации еле на зарплату хватало. Уже снег вот-вот ляжет, людей вывозить надо, а вертолетчики без предоплаты лететь отказываются! В общем, хватили лиха ребята. Кажется, они своим ходом выбирались. Все камни вытащили, только часть документации растеряли. А она уже никому толком и не нужна – их управление в стадии расформирования и слияния с соседним. Или что-то в этом духе… От всех пертурбаций начальник отряда схлопотал сердечный приступ и помер. А карту эту самую – с точками, где пробы – он сам и составлял. С ним рабочие были, но с них какой спрос? Вездеходчик мог бы помочь, так он погиб три года спустя.
Валерий Павлович помолчал, переводя дух, и продолжил:
– Конечно, известно, где этот отряд должен был работать. Территория, надо сказать, огромная. Но они не всю ее изучали, а как бы дырки затыкали, которые предшественники оставили.