Я провела год наедине с Океан. Убежище всегда будет открыто для меня, но нельзя забывать о своих обязанностях.
Летом 1956-го я вернулась к Миаке. Как оказалось, самостоятельная жизнь тоже пошла ей на пользу.
Я бы ни за что не нашла ее сама. Первой мыслью было вернуться в Италию, мы недолго жили там перед гибелью Ифамы. Но Океан подсказала, что Миака переезжает с места на место и дает Ей знать, где собирается остановиться.
В то время Миака жила в Индии. Она притворялась глухонемой и рисовала на улицах. В мое отсутствие девочка стала еще талантливее. Она рисовала под бомбейским солнцем и была счастлива. Люди останавливались посмотреть на художницу и иногда покупали ее работы. Мы не заводили счетов в банках, так что Миака прятала свои деньги в разных уголках мира – под камнями, на задних дворах незнакомцев. Сирены не нуждались в деньгах, я уже говорила. Океан щедро делилась с нами добычей. Но меня радовала возможность не обращаться к покровительнице с постоянными просьбами. Купить что-то ненужное, наиграться с обновкой и «забыть» ее на пороге дома достойных людей.
После Парижа мода стала одной из наших излюбленных слабостей. Если мы приезжали в место, где жители следили за последними новинками, естественно, мы следовали их примеру. Ведь нужно быть как все, правильно? Так что, когда у нас появлялись лишние деньги, мы шли за покупками. Выбор нарядов всегда доставлял удовольствие. В Индии мы носили длинные узорчатые сари – красивые, разноцветные и удобные. Намного удобнее, чем любимые в Штатах джинсы, особенно после полной наготы, которой я наслаждалась на острове. Жизнь в Индии послужила хорошим переходным периодом, хотя я по-прежнему питала слабость к красивым платьям.
Как раз перед тем, как Океан подарила мне остров, я жила в Виргинии. Океан давала мне деньги, даже когда я не просила о них. Не думаю, что Она часто так поступала. Ведь в конце концов даже Ее запасы могут иссякнуть. Но в то время Она хотела, чтобы я имела возможность выходить в люди и радоваться жизни. Первое, что я сделала, – вернула скучное, плохо сидящее платье, которое позаимствовала из корзины для стирки в пустом доме. Одеваться из чужого гардероба далеко не так весело, как пройтись по магазинам. От одежды исходил запах тела прежних хозяев, что всегда меня смущало. И еще раздражала необходимость следовать чужому стилю.
Так что я пошла и купила себе платье. Как же я его любила! Я сидела на скамейке в новом платье с узором из вишен и наслаждалась жизнью, как Она и хотела. Хранить мне его было негде, так что на остров я отправилась тоже в нем. Естественно, платье разлетелось на нитки. Мной двигала злость, но, раз я не могла оставить платье себе, пусть, по крайней мере, его лохмотья будут рядом. Я обожала то платье. Первая вещь за долгие годы, которая принадлежала лично мне. И мне пришлось с ним расстаться.