— Так где ж он? Покажи! — потребовал Степка.
— Убег, — не моргнув глазом, ответила Званка.
— Врешь!
— Вот те крест! — Званка широко перекрестилась и оглянулась на Игната, которого до этого, казалось, не замечала вовсе. — Вот и Игнаша видел! Игнаш, скажи?
Мальчик поежился. Бабка Стеша говорила, что негоже Господа всуе поминать, тем более, когда его именем обман прикрывают. Но Званка смотрела на него требовательно, в голубом стекле глаз дрожало упрямство. Игнат не хотел предавать подругу, но и врать не хотел тоже, а потому медлил.
— Ничего он не видел! — презрительно усмехнулся Степка. — А ты брешешь.
— Вот и не брешу! — Званка сжала кулаки. — Видала своими глазами и даже в руки брала! Большой, с ладонь! Серый! А на крыльях — череп. Хотела в банку посадить, а он меня укусил и убег!
— Тю! — Степка сплюнул в траву. — Таких историй миллион придумать можно. А ты докажи!
— И докажу!
— Докажи! — Степка сунул руки в карманы и приосанился, а Игнат понял — мальчишка придумал какую-то гадость, от которой не поздоровится ни Званке, ни самому Игнату.
— Раз уж тебе не впервой, — спокойно продолжил Степка, — сходи на бучило да принеси жука. Знаешь, поди, где он водится.
Званка разом обмякла. Метнула растерянный взгляд в чащу — кроны деревьев шумели тревожно, в подлеске расползалась осенняя серость.
— Так вечереет уже, — неуверенно произнесла девочка. — Давай с утра?
Степка растянул губы в щербатой ухмылке, будто только того и ждал.
— Так и знал, что струсишь.
— Не струшу! — взвилась Званка, и голос ее задрожал. Она растерянно обернулась на Игната. — Ну, скажи ты! — насупилась, уперла руки в бока — так делала ее мать, когда ругала пьяного мужа после очередного загула. А глаза, тем не менее, наполнились влагой. Того гляди, заплачет.
— Да что он скажет! — перебил Степка. — Он за тобой как телок на веревке ходит да в рот смотрит! Что ты с ним водишься-то?
Игнат нахмурился, но обиделся сейчас не за себя, за Званку. Она вдруг вся подобралась, как перед броском. Губы сжались в бескровную линию. Еще немного — и не избежать драки.
Игнат сжал ее руку — пальцы были горячими и подрагивали от волнения.
— Пойдем домой, — твердо произнес он. — Обещали ведь скоро вернуться.
Она не сделала попытки вырваться, но все еще стояла на месте. Упрямая, злая.
— Пойдем! — Игнат настойчиво потянул ее за собой, и сам повернулся к Степке спиной, давая ему понять — дело решенное. И Званка покорилась, потянулась за Игнатом, но в спину им хлыстом стегнул насмешливый Степкин голос:
— Смотри, как бы самой умом не тронуться. Так и останешься дураковой невестой.