Он снова постучался к соседям, и попросил у тетки Рады крысиной отравы. Та отраву принесла, но выглядела уж очень нервной, и вздрагивала на каждый шум, доносившийся с улицы.
— Вы уж простите, что в такую рань, — сказал Игнат. — Но спасу от тварей нету.
— Ничего, ничего, бери, — замахала руками тетка Рада, словно хотела побыстрей избавиться от нежданного гостя. — Ты бы сразу в подвал сыпал, там их гнезда.
— Спасибо за…
"… науку", — хотел докончить Игнат.
Но дверь перед его носом захлопнулась так быстро, что Игнату пришлось только подивиться.
"Наверное, рассказал дядя Егор про вепря-то", — подумал он.
Но тревожить соседей снова не осмелился.
В подвале было темно и тихо.
Занявшись обустройством бабкиной избы, Игнат так и не дошел до подпола, и, как оказалось, зря. Паутина тут висела густыми кружевными хлопьями, и кожаные Игнатовы ботинки сразу стали черными от пыли. Он даже чихнул раз, другой. Вытер нос рукавом.
"Надо было сюда в первую очередь сунуться, — сказал себе парень. — Немудрено, что мыши расплодились".
Среди рваной паутины висели высохшие, почерневшие от времени пучки травы. Пахло затхлостью и прелью. В полумраке Игнат разглядел покосившиеся стеллажи, на которых раньше стояли банки с засолками и вареньем. Несколько банок и теперь стояли там, но были заплесневелые, пыльные. Внизу среди груды щепок валялись осколки — видимо, слишком шустрые мыши все-таки умудрились столкнуть несколько банок вниз.
Игнат подумал, что если бы заглянул в подвал чуть позже, то вместе с мышами ему пришлось бы травить и тараканов.
"А ведь только успел вывести", — хмыкнул он про себя.
Игнат шагнул вперед, вынул из кармана кулек с отравой. Подержал в руке. Сунул обратно.
"Прибраться бы сначала надо…"
Игнат вздохнул. Уборка никак не входила в его планы. Потому что перво-наперво ему хотелось узнать, удалось ли мужикам изловить браконьеров (или беглых каторжан?). Потом он хотел бы пройтись мимо окон Марьяны Одинец, и если бы она была дома, набраться смелости и напроситься на чашку чая.
Звать девушку к себе Игнат все еще не решался.
— А теперь-то куда вести? — вслух сказал он, обводя подвал понурым взглядом.
Работы тут было непочатый край. Но разве Игнат когда-нибудь боялся черной работы?
Он повернулся лицом к хлипкой лестнице. На щеку тотчас мягко легла невесомая лента паутины.
— Тьфу на тебя, проклятая! — сердито вскрикнул Игнат.
Он ударил рукой наотмашь, принялся с ожесточением сдирать с лица липкую дрянь. Оторвав, с омерзением вытер ладонь о штаны несколько раз.
— Погоди мне! — пригрозил Игнат пауку, сжавшемуся в черный комок на лестничных перилах. — Недолго тебе тут хозяйничать!