— Как по-вашему, мистер Эверетт, полиция сумеет поймать негодяя?
— Не думаю. В настоящий момент мистер Локвуд занят тем, что обшаривает лондонские доки в поисках свирепого негра, или переодетой моряком гориллы, или иного порождения своей неуемной фантазии. А при этом главная улика была у него под носом. И он ее, конечно, проглядел.
— Что за улика, Джулиан?
— Полюбуйтесь.
Подойдя к круглому столику, он достает из нагрудного кармана сложенную вчетверо бумажку и неспешно ее разворачивает. Мы с Олимпией подскакиваем. Что там — пуля? Или клок волос? К нашему разочарованию, на белом фоне темнеют крошечные серые стружки. Но Джулиан, вынув спичку из плоского серебряного коробка, чиркает ею о кирпич внутри камина и подносит поближе к своей находке. От жара стружки шевелятся и собираются в блестящие капельки. Трогаю одну из них — на подушечке пальца остается пленка.
— Воск?!
— Верно, воск. А знаете ли, где я добыл сей образчик? Соскреб бритвой с замочной скважины на одной двери. А знаете ли, куда вела сия дверь? На черную лестницу дома, где сейчас я имею удовольствие с вами беседовать.
— Проклятье! — всплескивает руками Олимпия. — Кто-то сделал оттиск и изготовил ключ!
— Очевидно, что злоумышленник тщательно спланировал проникновение в ваш дом, мисс Ланжерон. Обзавелся ключом и, надо полагать, изучил расположение комнат, не упустив из виду и такой факт, как хорошая звукоизоляция. Ведь никто не слышал ни звук удара, ни… иные шумы, сопровождающие подобные… происшествия. Я бы посоветовал вам на некоторое время покинуть дом…
— Еще чего! Что я, барсук, чтобы меня можно было вытравить из моей норы? Ни я, ни Мари отсюда не уедем. А вы с Дезире съезжайте, если есть охота, — говорит кузина равнодушно. Держу пари, на следующий день она не вспомнила бы, как нас зовут.
— Я вас не оставлю, — заявляю я, а про себя едва не кричу от радости.
Сомнений быть не может — убийца не я!
Олимпия торопливо дергает за сонетку, вызывая Нэнси, и вместе с ней покидает гостиную. К похоронным хлопотам прибавилась новая забота — как можно скорее поменять все замки. Мы с Джулианом вновь остаемся наедине, но уединение уже не угнетает нас, как вчера.
Джулиан заметно оживлен. Бесформенное платье, в котором я похожа на нахохлившуюся ворону, вызывает его одобрение. Воротник под горло, кандалы манжет и ворох мятых креповых рюшей куда приятнее на вид, чем сорочка из тонкого льна.
— Есть ли новости от мистера Локвуда? — начинаю я.
Похлопав по дивану, приглашаю жениха присесть, но он слишком взвинчен, чтобы усидеть на месте, и предпочитает расхаживать по гостиной.