― Да. Только иногда…
― Говори, Джон.
― Только иногда у меня создается впечатление, что Патриарх и Монах — один и тот же человек… Одно и то же создание, если тебе больше нравится это слово.
― Но ты сказал, что Патриарх умер.
― Порой у этих… созданий понять разницу между жизнью и смертью бывает непросто. Да, я понимаю, о чем ты: если ты выстрелишь в кого-то и он будет неподвижно лежать на земле, а ты, быть может, сделаешь несколько контрольных выстрелов ему в голову, то можно будет сказать, что он мертв. Но Патриарх не таков. И мне кажется, что и Монах не таков…
― Девушка-призрак?
― Алессия. Да. Трудно сказать, жива она или мертва. Она разговаривает со мной. Я вижу ее. Ей каким-то образом удается проникать в мои мысли. И тем не менее, она умерла много лет назад. Задолго до Страдания. В Венеции подобные ей создания живут бокс бок с живым, как будто так и надо.
― Твоя религия как-то объясняет подобные явления?
― Воскресение плоти — один из догматов Церкви. Но не совсем такое воскресение.
Вагант поднес ко рту бутылку граппы, которую захватил в кабинете Управляющего. Она уже почти опустела. Крисмани хорошенько поработал над ней. Соприкоснувшись с воздухом, груша стремительно меняла цвет. Местами она уже совсем почернела. Дни этого чуда были сочтены.
Юноша сделал большой глоток и передал бутылку Дэниэлсу.
Священник отрицательно помотал головой. Запах, исходивший из бутылки, вызывал у него отвращение. Это был запах лака.
Он вспомнил один вечер в Новом Ватикане. В тот день кардинал Альбани назначил его главой Конгрегации доктрины веры — церковной организации, которая в далеком 1542 году под именем Святой Конгрегации римской и вселенской инквизиции заняла место зловещей средневековой инквизиции, унаследовав ее основную цель: охранять чистоту учения и на корню пресекать развитие новых ересей. В подземельях Святого Каллиста Конгрегация состояла всего из одного человека, но его назначение, по мнению кардинала, заслуживало того, чтобы быть отпразднованным.
Ужин не представлял собой ничего особенного, пока Альбани светясь детской улыбкой, не достал из шкафа бутылку и две рюмки.
― Вы непременно должны это попробовать, — сказал он, показывая Джону бутылку. Дэниэлс посмотрел на этикетку.
Il Pirus di Nonino[12].
На полупрозрачной этикетке была изображена груша. Создавалась иллюзия, что она находится внутри бутылки.
― На фриульском[13] pirus значит «груша», — объяснил ему кардинал. — Семья Нонино производила граппу во Фриулии. А эта граппа сделана из груши сорта Уиллиамс. Ценнейший продукт, лимитированное производство. Отведайте, прошу вас.