Дети обменялись неуверенными взглядами.
Затем некоторые из них закивали.
Отец Джон Дэниэлс наклонил голову. Из его уст зазвучали слова — древние, но по-прежнему обладающие силой свежести: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю…»
По ауре детей Джон следил за тем, как с каждой фразой менялось их настроение. Его точно громом поразила их реакция на следующие слова: «Вы — свет мира. Не может укрыться город, стоящий наверху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного».
Когда он произносил эти слова, эти грязные и нечесаные головки, эти худенькие тела засияли золотым светом. Как будто каждый ребенок был окружен нимбом, как на иконах святых. Сердце Джона заколотилось с невероятной силой. Ему пришлось прервать речь.
Эмоциональная волна, пронизавшая его аудиторию, замедлилась и начала слабеть, пока почти совсем не исчезла.
Сердце священника успокоилось и вернулось к нормальному ритму.
Ребенок с первого ряда снова поднял руку. На этот раз без стеснения.
― Синьор Дэниэлс, а кто такой Христос?
Управляющий был в бешенстве.
― Что-то мне не кажется, что Христос был персонажем «Тома Сойера». Или что в книге было что-то из тех глупостей, которые ты сейчас рассказывал.
Управляющий шел быстро, почти бегом, не заботясь о том, поспевает ли за ним Джон. Он с силой и грохотом толкал железные калитки. Только внутреннее зрение священника спасло его от удара одного из этих металлических листов.
― Я всего лишь упомянул Нагорную проповедь. Они сами попросили рассказать о ней.
― Попросил тебя только один ребенок. А если бы они попросили тебя дать им свой пистолет, ты бы им его тоже дал?
― У меня нет пистолетов.
― Ты прекрасно знаешь, о чем я. То, что ты рассказал им, опасно.
― Не понимаю, почему.
Управляющий резко повернулся. Его лицо исказилось от ярости.
― Ты не понимаешь, почему? Я скажу тебе, почему. Потому что от религии одни несчастья. Войны, преследования. Я совершенно уверен в том, что и Чрезвычайное положение произошло по вине религии.
― Мы не можем этого знать.
Молодой человек ухмыльнулся.
― Считай, что я в это верую.
Последнее слово он произнес с выражением глубочайшего презрения.
― Как бы то ни было, я не мог принести большого вреда. Ты утащил меня до того, как я успел ответить на вопрос, — возразил Джон.
― Конечно, я помешал тебе ответить. Твоему Христу здесь не рады.