слитки снова
нагреют. Нагретый слиток, который недавно был
жидким металлом, попадает между прокатными валками. Валки, затрачивая
огромную энергию, будут его сжимать, прокатывать в узкую полосу, превращающуюся в конце концов в сваренную по шву трубу. Я отчетливо понимаю, как должны быть автоматизированы все элементы этого процесса, но… Мне кажется бессмысленной автоматизация уж очень нерационального процесса! У тебя поднимаются брови. Ты уже готов сказать мне, что я слишком „занеслась“. Тогда ответь мне на вопрос: зачем охлаждать жидкий металл, чтобы потом трудиться над прокаткой застывшего, ставшего твердым металла?»
– Нелепый вопрос, – раздраженно сказал Алексей. – Неужели она воображает, что можно отвергнуть прокатку? Если она этим собирается помогать ледяному молу, то мне пользы будет мало.
Федор сердито выколачивал трубку, не поднимая глаз на Алексея.
– «Я решилась, Алексей. Мне немного страшно, быть может, это и непосильно, но я попробую… дерзну. Я поручу, Алеша, прокатную трубу сразу из жидкого металла. Я посвящу себя этому. У меня уже бродят смелые мысли, как это сделать. Я написала бы тебе об этом, если…»
Алексей раздраженно бросил письмо на кипу бумаг.
Федор посмотрел на него. Алексей подпер подбородок руками и смотрел через иллюминатор на клочки облаков.
– Фантазерка! – сказал он и поморщился.
– Напрасно ты так отмахиваешься от свежей мысли, – сказал наконец Федор.
– Что ж, по-твоему, должен я делать?
– Может, правда? Трубы из жидкого металла?
– Хочешь отвергнуть весь вековой опыт металлургов? – Алексей пожал плечами. – Я, конечно, восхищен твоим, Федя, вниманием к «свежим» мыслям… И если бы хоть часть твоего внимания… распространилась на меня… на мой мол…
– Обиделся? – Федор исподлобья взглянул на Друга.
– Обиделся! – сказал Алексей и, не удержавшись, расплылся в улыбке. – Конечно, обиделся… так же обиделся, как если бы ты не пришел на мои похороны.
– Странные шутки.
– А признайся, Федя, ты ведь считал уже, что проект ледяного мола надо хоронить?
Федор молча пожал плечами.
– Так знай же!.. Нет, лучше… Бери, читай! Алексей с торжествующим видом протянул Федору бланк радиограммы с острова Врангеля.
Федор думал о Жене, о ее желании во что бы то ни стало помочь осуществлению увлекшей ее мечты. Он облегченно вздохнул. Все его подозрения об отношениях Жени и Алексея были напрасны. И он искренне возмутился за Женю, возмутился пренебрежительным отношением Алексея к чужим мыслям. Федор взял радиограмму и пробежал ее глазами.
Алексей предвкушал радость друга по поводу воскресшей идеи.