— Готовили, — кивнул Нефедов. — На мою голову.
— И по времени все состыковали. Сначала вы появились, а потом Чайков. Вас уже к тому времени вырубили. Чайкова убили, на рукоять ножа наложили ваши пальчики. А Чайков через полчаса после вас появился, — вслух рассуждал я. — И все это время преступники находились рядом с вами.
— Говорю же, они мне хлороформа дали дыхнуть. Ну, или что-то в этом роде…
— Может, и так… Но вы мужик сильный, выдюжили. И ушли… Теперь вопрос, как Чайков попал в тридцать шестую квартиру? Как он там оказался? Может, ему сказали, что вы встречаетесь там с Лизой?
— Возможно.
— Он человек, я так понимаю, простой, охраны у него нет. Во всяком случае, не было… А вот как вы оказались без охраны?
— А зачем кто-то должен был знать о моем позоре? — с болью в голосе спросил Нефедов.
— Логично… И Курдов был один. Во всяком случае, он вам так сказал. А как оно было на самом деле, не известно… Пока не известно… И как его теперь искать?
— Не знаю. Никто не знает.
— И кто конкретно встречался с вашей женой, не известно. Никто его не видел. Не человек, а призрак… И Серафима была под гипнозом… — скрыв усмешку, сказал я. — А может, она все-таки сможет составить фоторобот?
— Ну, можно попробовать. А что это даст?
— Может, вы опознаете человека из вашей службы безопасности?
— Может быть, — пожал плечами Нефедов.
— Кстати, насчет вашей службы. Вы можете узнать, кто из ваших людей пропал вместе с Курдовым? У него же были люди, особо к нему приближенные?
— Были.
— А начальник вашей охраны где?
— Здесь, он людей привез…
— Вы дали ему команду, пусть он ситуацию по вашей службе пробьет. Надо бы поговорить с этими, особо приближенными. Если, конечно, они сейчас не с Курдовым…
— Надо бы поговорить… Ты здесь побудь, я сейчас…
Нефедов поднялся, вышел из бани. Я и хотел последовать за ним, но меня смущали мои костыли. Да и лень было подниматься. Коньячок у Нефедова хороший — мягкий, но забористый. Пьяным я себя не чувствовал, но расслабленность в мышцах ощущалась. И в сознании тоже…
Нефедов ушел и пропал. А я еще плеснул себе на два пальца, выпил. Опьянение не усилилось, но меня потянуло в сон. А диван в трапезной мягкий…
Я боролся со сном долго, но безуспешно. В конце концов глаза слиплись, и я заснул.
А разбудил меня Мигарев.
— Эй, вставай, Аника-воин! — с осуждением смотрел он на меня.
И, чтобы усилить во мне чувство вины, двумя пальцами за горлышко поднял над столом ополовиненную бутылку. — Пьянствуешь с беглым преступником?
— Выпиваю. И Нефедов не преступник… А где он?
— Увезли уже.
— Как увезли?