Лошади в вагоне вели себя неспокойно. Запах крови неприятно щекотал их чувствительные ноздри. Неподвижное до того тело стало подавать признаки жизни. Пошевелилось. Раздался слабый стон, который повторялся всё время, пока девушка ползла в сторону кучи сена в углу вагона. Вряд ли она соображала, что делает. Скорее её действиями управлял инстинкт. Ткнувшись в сено, девушка стала в него зарываться, пока огромный ворох не свалился на неё сверху, накрыв с головой. Некоторое время в том месте ещё продолжалось шевеление и слышались стоны. Потом всё стихло…
Немного помолчали. Потом Ежов осторожно спросил:
– А Абрамовых ты в том несчастье не винишь?
– А их-то за что? – удивилась Евгения. – Ольга Владимировна поступила, конечно, жёстко, но, как мне кажется, абсолютно правильно. А Глеб Васильевич так вообще проявил благородство…
… – Почему ты мне ничего не рассказала? – Глеб требовательно смотрел на жену.
– Разве? – попыталась отшутиться Ольга. – А что я, по-твоему, только что сделала?
Глеб шутки не принял.
– Не включай дурочку, ты прекрасно меня поняла!
Ольга хотела обидеться, но потом решила с этим повременить, ответила честно:
– Хорошо. Хочешь знать правду? Слушай! Я не сообщила тебе о визите этой скандалистки, чтобы ты, не дай бог, не пустился в рассуждения об офицерской чести и не склонил Глеба к решению и вправду жениться на её дочери-вертихвостке!
– Я так понимаю, Глеба ты в известность тоже не поставила?
– Разумеется, нет! Я только осторожно выведала у него всё об его отношениях с Юлией, и когда выяснилось, что он её не любит, решила…
– Что ты решила, мне известно! – прервал жену Абрамов. – Значит, девушку зовут Юлия… А с чего ты взяла, что она вертихвостка?
– Ой, да ни с чего! – досадливо махнула рукой Ольга. – Случайно вырвалось!
– То есть, вполне может статься, что эта девушка, Юлия, вовсе и не вертихвостка, а вполне порядочная молодая особа, – рассудил Абрамов. – И чего тогда Глебу на ней не жениться, раз у них всё так далеко зашло?
– Может она и порядочная, но всё одно курица без мозгов! – продолжила отстаивать свою позицию Ольга. – Была бы с мозгами, знала бы, когда и кому можно давать, а когда и отказать не грех. Я в её годы это себе чётко представляла!
– Ну, так то ты, – решил польстить жене Глеб. – Глебке такую вторую не сыскать. Ему всяко что попроще достанется.
– Да ладно тебе, – изобразила смущение Ольга. – Хотя в этом я с тобой, пожалуй, соглашусь.
– Так тогда, может, согласишься и с тем, – лукаво улыбнулся Глеб, – что в отношении девочки ты тоже погорячилась. Насколько я понял, ты с ней не разговаривала?