Ольга посмотрела на мужа.
– Умеешь ты, Глеб Васильевич, бабу в сомнение ввести. Когда мамаше той хитрожопой от ворот поворот давала, была ведь абсолютно уверена, что поступаю верно. А тебя послушала и вот уже сомнения одолевают. Ладно, буду держать руку на пульсе. Если узнаю, что Юлия решила ребёнка оставить, обязательно с ней переговорю…
– Это ты тоже видела в своём «кино»? – спросил Николай.
– И это, – кивнула Евгения, – и то, как они пустились на поиски Юлии, когда узнали об её пропаже…
…Глеб посмотрел на Ольгу.
– Звонил отец Юлии, девочка пропала.
Ольга нахмурила лоб:
– То есть, как пропала? Я имею в виду, когда успела? Я ведь с её матерью только днём разговаривала…
– А вечером у них на тему вашего разговора состоялась серьёзная семейная разборка. В детали меня не посвятили, но кончилось всё тем, что Юлия в слезах выбежала из гостиной, где проходила беседа, а Руфь – видимо, её мамаша? – почувствовала себя плохо. – В этом месте Ольга скептически усмехнулась. – Или прикинулась, не знаю, – продолжил Глеб. – Так или иначе, пока Моисей – отец Юлии – возился с женой, дочка из квартиры исчезла.
– Ушла из квартиры ещё не значит – пропала, – резонно заметила Ольга.
– А то я этого не понимаю? – ответил Глеб. – Вот только Моисей Абрамович в совершеннейшей панике. Сказал, что за Юлией такого отродясь не водилось. Он уже обзвонил всех своих близких, и Юлиных подруг, у кого есть телефон, теперь собирается обежать тех, у кого телефона нет. Я предложил свою помощь. На машине это будет и быстрее и безопаснее.
– Он что, нас в чём-то обвинял? – спросила Ольга.
– Моисей? – уточнил Глеб. – Нет, просто он в отчаянии.
– Понятно. – Ольга посмотрела в окно. – Ночь на дворе. Пожалуй, для беспокойства есть основания. Вот что. Вызову-ка и я машину. Покатаюсь по городу. Может, где и встречу беглянку.
– А как же ты её опознаешь? – поинтересовался Глеб. – Вы ведь незнакомы.
– Незнакомы, – подтвердила Ольга. – Но видеть я её видела. Издали… Чего ты так на меня смотришь?..
…и то, как я якобы погибла, тоже видела…
…Нюрка приняла подношения без особой радости: эка невидаль! Но колечко ей в конечном итоге понравилось, а пальто и сапожки оказались впору, так что ближней ночью Кувалда получил причитающуюся благодарность.
А утром они уходили по крышам от милицейской облавы. Кувалда одной рукой крепко держал Нюрку за руку, в другой руке держал пистолет, из которого отстреливался от погони.
Когда милицейская пуля скосила Кувалду, и он, рухнув на скат крыши, гремя жестью, стал скользить к краю, Нюрка попыталась высвободить руку из теперь уже по-настоящему мёртвой хватки кавалера, но не смогла. Мёртвое тело Кувалды увлекло её в пропасть, куда она летела с отчаянным криком. Так они и лежали рядышком, рука в руке, повторив, по иронии судьбы, участь Бонни и Клайда, пока вокруг их тел копошилась следственная бригада.