– Подполковник Галин находится в краткосрочном отпуске, товарищ генерал-лейтенант!
– А кто остался на хозяйстве вместо него?
– Я, товарищ генерал лейтенант?
– Ты? – недобро усмехнулся Жуков. – А чож так хреново командуешь, майор? Чего стоишь, время теряешь?!
– Разрешите обратиться, товарищ генерал-лейтенант?!
Жуков резко повернулся на голос:
– Обращайся, коли такой рисковый!
– Командир 541-го мотострелкового полка подполковник Галин! Прибыл из краткосрочного отпуска.
Жуков присмотрелся к подполковнику. Сказал почти сочувственно:
– Эк тебя… Не поторопился с прибытием? Командовать сможешь?
– Не поторопился, смогу! – твёрдо ответил Галин.
– Ну, тогда командуй. И время, время!
Когда садились в машину, запыхавшийся Попов шепнул Галину:
– Вовремя ты прибыл. Я думал: он меня порвёт!
– Бог не выдаст – свинья не съест! – так же тихо проворчал Галин. И тут же скомандовал:
– Вперёд!
* * *
– Это что, тревога?
– А то ты не слышишь, – проворчал Глеб.
– А чё тогда лежишь?
Глеб поморщился:
– Если меня касается, доложат…
– Понятно.
Ольга дёрнулась встать с кровати, но Глеб её удержал.
– Не суетись. Не стоит сейчас путаться у них под ногами.
Ольга вздохнула, но послушалась. За стенкой слышался приглушённый разговор. Выделялся командирский голос Галина. Отдельные фразы можно разобрать. «Дежурный? Что произошло? – это Галин говорил по телефону. – Ясно. Без меня не выступать!» Почти сразу же: «Встал? Молодец! Одевайся по-шустрому!» Это, скорее всего, Петру. И где-то через минуту: «Да не знаю я, что случилось! Утром у московского гостя спросите, он, верно, в курсе. Всё, мы побежали!» Когда хлопнула входная дверь, Ольга спросила:
– Вставать будем?
– Зачем? – удивился Глеб.
Ольга не ответила, но, поворочавшись, встала-таки с кровати.
– Неймётся? – проворчал Глеб.
– Я что, уже и пописать не могу? – возмутилась Ольга и вышла из комнаты. За стеной вновь возник приглушённый разговор. Глеб понял, что «пописать», это надолго. Повернулся набок и быстренько заснул.
Утром Глеб застал женщин в расстроенных чувствах, на него они старались не смотреть, на приветствия отвечали однословно. Чтобы разобрать в причинах, Глеб поймал за локоток пытавшуюся прошмыгнуть мимо Машаню:
– Колись, что за траур?
– Ночью полк подняли по тревоге! – выпалила Машаня.
– Это я в курсе. И что?
– И отправили на учения.
– Всё равно ничего не понимаю, – нахмурился Глеб. – Учения для военных людей – дело привычное.
– Так все думают, что это ты нарочно подстроил, дядя Глеб, – дерзко взглянула ему в глаза Машаня.
– Понятно, – вздохнул Глеб. – А если я тебе скажу, что этого не делал, ты мне поверишь?