Тележка остановилась около раздевалки Полдано. Один из мужчин отбросил крышку контейнера, другой возился с замком. Когда дверь открылась, он попятился назад. Голоса поглощались акустикой свода, но по обрывкам можно было догадаться:
— Абдулл, девки здесь нет.
— Ты — дурак, Кази. Из всех грецких орехов только этот, пустой, разговаривает. Дай-ка я взгляну.
— Камень от руки друга — яблоко. Но она действительно исчезла.
— А-ах. Ты прав. Мы должны известить хозяина. Позвони из конторы.
Услышать дальнейшее помешал голос Анны Рилей.
— Вы удивляете меня, мистер Шеврон, — проговорила она. — Я думала — мы торопимся.
Шеврон взглянул на девушку, которая еще недавно была прикована обнаженной к скале и освобождена его же рукой, но не стал вдаваться в подробности.
— Это действительно так. Противник начал ответные действия.
Прикройте маской это изменчивое лицо и плывите вниз по водостоку, словно какая-нибудь рыба.
* * *
Закайо смотрел на часы и терпеливо ждал, когда секунды отмерят положенное время. Ему было дано двадцать минут, и они истекли. Он подождал, когда цифры пять и девять не перешли в ноль-ноль, и отошел от перил, попутно прихватив со стола окапи и засунув его за пазуху. Когда его компьютер подал предупредительный сигнал тройным зуммером, он в последний раз оглядел лагуну. Где-то с правой стороны яхты поднималась двойная цепочка пузырей.
Закайо вернулся назад. Корпус «Чертовки» раскачивался гораздо сильнее, чем просто от легкого вечернего бриза. Черная и белая фигуры взобрались на ее борт с двух сторон. Закайо приветствовал их, радостно сверкая зубами.
— Рад вас видеть, босс.
— Все спокойно?
— Как в могиле, босс. Подходил бармен, спрашивал, где вы. Я сказал, что сейчас подойдете.
Доносившийся из бара приглушенный разговор заставил его развернуться и подойти поближе. Бармен кому-то отвечал, приложив трубку интеркома к уху:
— Нет, мистер Крюгер. Уверен. Я немедленно сообщу, если увижу ее. Здесь, в баре, нет ни брюнеток, ни блондинок кавказской внешности. За этот вечер не было еще ни одной. Один долговязый. Мистер Шеврон. Его приятель здесь, в баре. Вы хотите поговорить с ним? Оʼкей, я скажу, чтобы он подождал.
Бармен положил трубку и с невозмутимым спокойствием продолжал обслуживать посетителя, являя собой образец услужливости. Обнаружив, что рядом, ухмыляясь, стоит еще один участник разговора, он, не изменив выражения лица, спокойно пояснил:
— Это был директор, мистер Лабид. Он считает, что мистер Шеврон мог бы при желании вступить в клуб. Сейчас он сам лично поднимется, чтобы поговорить с ним. Ваш друг — счастливчик. У нас огромный список желающих стать членами клуба. И все же, где он?